Ирина Ярич - Дорога из века в век. Век ХХ заканчивается, век ХХI начинается

Сёстры очень похожи внешне. Обе небольшого роста, последние годы сильно похудели, а раньше были, что называется «в теле». Вздёрнутые в молодости носики к старости выпрямились и немного вытянулись. Ясные голубые глаза у Анны Петровны поблёкли, а в серых Марии Петровны появились жёлтоватые паутинки. У обоих, когда-то, красивый овал лица стал одутловатым, а чётко очерченные пухленькие губки теперь тоньше и бледнее. Но характеры у сестёр совершенно разные. Анна Петровна старше сестры на пять лет, она эмоциональная и говорливая, любит пообщаться и частенько покидает сестру, чтобы обменяться различными новостями со знакомыми. Если Анна Петровна задавалась какой-то целью, то не только сама загоралась, но и пыталась других подчинить ей. Мария Петровна – домоседка – спокойная и даже может показаться медлительной, потому что всё делает обстоятельно. Она умеет долго ждать и терпеть, но и у неё бывает, наступают моменты, что её долготерпеливая чаша переполняется. Тогда и она может взорваться ни чуть не меньше старшей сестры. Мария Петровна обожает животных и вечно подкармливает, если есть возможность, приблудных кошек и беспризорных собак. У себя завести кошку они не могут, потому что от кошачьей шерсти у Анны Петровны чешутся глаза, и она беспрестанно чихает. А собака у них два года назад умерла, ей было тогда лет шестнадцать. Они так её любили, что до сих пор вспоминают с тоской и другую пока взять не решаются.

Как и характеры разные у сестёр и голоса. У Марии Петровны, как в поговорке – «сама с лягушку, а голос с кадушку» – гортанный, глухой и громкий. У сестры – нежный, певучий, журчащий.

Анна Петровна была замужем, около года они прожили хорошо. А потом её муж сдружился с большими любителями выпить и скоро сам превратился в горького пьяницу. Промучилась она с ним лет десять, да и развелась. А ребёнка родить от алкоголика она побоялась. После развода он куда-то уехал, и Анна Петровна его больше не видела и не знала о его дальнейшей судьбе.

Мария Петровна, наблюдая безрадостную семейную жизнь сестры, отказала двум претендентам на её руку и сердце. Она тайно вздыхала по Сергею, своему бывшему однокласснику. Но он, несмотря на то, что Мария Петровна в молодости была хорошенькой и привлекательной, предпочёл ей другую. А Мария Петровна всю жизнь с нежностью думала о нём и потихоньку у знакомых интересовалась его жизнью.

Мария Петровна любила природу. Даже, когда она спешила или была занята, то и тогда замечала и восхищалась оттенками и формой облаков. Изумлялась красоте большого красного, пылающего, только начинающего прогревать воздух восходящего солнца и ослепительной его яркости и жάру днём. Любовалась таинственной огромной оранжевой луной в полнолуние при её заходе и серебристому растущему или убывающему полумесяцу. Заворожено слушала пугающие раскаты грома и с любопытством всматривалась в сверкающие зигзаги молний.

Анну Петровну же в природе интересовал практический смысл. Чтобы от затяжных длительных дождей не сгнил урожай, а в жаркую погоду не погорела трава, да и воду с колонки носить для полива огорода и сада тяжело.

После дождя воздух посвежел. Солнце уже высушило ещё недавно мокрый асфальт. Пахло молодой распустившейся листвой и сочной травой. Путь от базара не близкий, не меньше двух километров. Наконец, Колязины подошли к дому. Он как будто приветствовал их, слегка наклонившись, и словно подмигнул левым от входа окном. Сёстры этого не заметили, но знали, что он покосился от старости. Анна Петровна вошла и выпустила поросёнка в коридор. Старушки решили пока он маленький не относить его в сарай, в доме-то теплее. Кабанчик постоял, прошёлся немного, а потом вдруг пустился бежать и проскочил в кухню мимо ног Марии Петровны, а оттуда в комнату. Сёстры присели передохнуть на скрипучие стулья, а их питомец знакомился с новым жильём. Ему, видимо надоело сидеть без движения, а здесь он почувствовал свободу и всё быстрее постукивали его парные копытца по крашеным доскам пола.

– Ну, что Анют, надо кормить кабанчика. Пойду, сварю ему месиво, – проговорила Мария Петровна, осторожно привставая со стула и при этом морщась от боли.

Она осторожно, держась за стену, ступала, полусогнув ноги, и постепенно, с каждым шагом понемногу выпрямляла их. Кости и суставы ломило. А на ступни вставать невыносимо, хоть криком кричи. Мария Петровна уже по своему опыту знала, что надо потерпеть, когда расходишься, боль немного отпустит. Но старые ноги устают быстро, стоит лечь или присесть, и потом всё повторяется.