Кир Булычев - Другая поляна

- Вы неправы, - сказал я Морису, когда он завершил свою сбивчивую исповедь.

- Конечно. Но все-таки...

- Вам надо пойти и извиниться.

- Разумеется. Но тем не менее...

- Кстати, когда я в начале тридцатых годов ухаживал за Машенькой, однажды увидел ее на улице с дюжим рабфаковцем. Две недели мы не разговаривали. Потом выяснилось, что рабфаковец - ее двоюродный брат Коля, милейший человек, мы до сих пор дружим домами.

Он уже открыл рот, чтобы ответить мне: "При чем тут Коля", но сдержался, махнул рукой и ушел.

Я был глубоко убежден, что конфликт изживет себя дня через два. Ничего подобного. Дни проходили, а Морис был так же мрачен и одинок. Нелепо, разумеется, разрушать собственное счастье из-за корзинки с шампиньонами, но люди гибли и по более ничтожным причинам.

Через неделю, утром, когда часов в девять я, позавтракав, направлялся к письменному столу, в кабинете вдруг зазвонил телефон. Что-то кольнуло меня в сердце - бывает же, самый обыкновенный звонок покажется каким-то особенно тревожным.

- Я вас слушаю.

- Здравствуйте. Это я, Морис. Случилось нечто невероятное. Мне нужно вас срочно увидеть.

- Вы где?

- Недалеко от метро "Сокол". Я могу быть у вас через полчаса...

Голос Мориса срывался, словно он только что пробежал три километра и не успел восстановить дыхание.

- Я вас жду.

Повесив трубку, я сразу вспомнил, что тот злополучный шампиньонный сквер расположен по соседству с метро "Сокол", и тут же мне представилось, что Морис решил выследить неверную и неудачно встретился со счастливым соперником.

Я почти угадал.

Морис ворвался ко мне через двадцать минут. Он был встрепан, взволнован, удручен, но, к счастью, невредим.

Он тут же начал говорить, мечась по кабинету и угрожая всяким вещам.

- Да, - гремел он. - Я виноват. Я не выдержал. Я следил за ней. Я решил раз и навсегда положить конец сомнениям.

Значит, так и есть - передо мной доморощенный сыщик.

Он смотрел на меня с вызовом, ожидая немедленного осуждения. Ну что ж, я пойду тебе навстречу.

- Никогда не поверю, - сказал я менторским голосом, - чтобы вы могли опуститься до безжалостной слежки за женщиной, которую вы любите и хотя бы потому должны уважать.

- Да! - обрадовался Морис. - Я вас понимаю. То же самое я сам себе говорил. Я проклинал себя, но по вечерам дежурил у ее подъезда, а по утрам ждал, не выйдет ли она из дома с пустой корзинкой. Мне стыдно, но и Отелло стыдился, подняв руку на Дездемону.

Сравнение было рискованным, но моей улыбки Морис не заметил. Он сделал трагический жест, свалил со стола стопку бумаг и продолжал монолог, сидя на корточках и собирая листы с пола.

- Я не прошу снисхождения и не за тем к вам пришел. Но сегодня утром, в семь часов десять минут, она вышла из дому с корзинкой и пошла к тому скверу. На краю парка, за фонтаном, есть поляна. Почти открытая. Только кое-где большие деревья. Там как раз какое-то строительство начинается - столбы врыли, будут огораживать. Не самое лучшее место для грибов. Вы меня понимаете?

- Пока что ничего непонятного вы сказать не успели.

- Вот до этой поляны я ее и проводил. Только я не приближался. Представляете, если бы она обернулась!

- Не дай Бог, - сказал я.

- Так вот, она вышла на поляну и начала по ней бродить. Ходит, нагибается, что-то подбирает, а я стою за большим деревом и жду.

- Чего? Самое время выйти из укрытия, обратиться к ней и сказать, что виноваты, раскаиваетесь и больше никогда не будете.

- Я хотел так сделать. Но меня удерживал стыд... и подозрения.

- Какие еще подозрения?

- А вдруг она, набрав грибов, пойдет к нему на свидание? Или он сейчас выйдет...

-Убедительно, - сказал я. - Вижу перед собой настоящего рыцаря и джентльмена.

- Ах, оставьте, - ответил Морис. - Сейчас все это уже неважно. Важно то, что, пока я смотрел на Наташу, она исчезла. Представляете? Только что была посреди поляны и вдруг исчезла. Я глазам своим не поверил. Что вы на это скажете?

- Пока ничего.

- Я обошел всю поляну, выскочил на улицу - пусто. Вернулся в парк, заглядывал в кусты, чуть ли не под скамейки. Нигде ее нет. Вернулся на поляну и остановился примерно там, где видел Наташу в последний раз. И вдруг слышу ее голос: "Морис, что ты тут делаешь?" Она стоит совсем рядом, в трех шагах, с корзиной в руке.

- И в корзинке грибы?

- Почти полная.

- Ну и что дальше?

- Я сказал ей: "Тебя жду". "Чего не позвал? - отвечает она. - Смотри, сколько я набрала". "А где же ты была?" - спрашиваю. "Здесь". "Как здесь? Я уже полчаса здесь стою, а тебя не было". "А где я еще могла грибы собирать? Не на мостовой же!"