Олег Еремин - Дорога в небо. Книга первая. Мечты, как звезды

18:27. Телефонный разговор.

– Ты хоть понимаешь, что наделал?! – обычно спокойный министр обороны кричит в трубку.

Контр-адмирал Серпухов даже отодвинул ее от уха.

– Мы в двух шагах от ядерной войны!

– Значит надо сделать еще один шаг, – спокойно ответил командующий флотом. – Я уже сообщил американцам, что на пусковых установках ракеты со спецбоеприпасом.

– Слышал я твое сообщение, – внезапно успокоившись, устало ответил министр. – Думаешь, они испугаются?

– Этого – нет. Надо испугать их так, чтобы они замерли от ужаса, и боялись пошевелиться.

– Мы это как раз обсуждаем… на самом верху. И… я приведу твое мнение. Все. И больше не выеживайся! Ты и так на десять трибуналов дел натворил.

18:48. Вашингтон.

Хилари Клинтон была бледна как мумия. Отчетливо прорисовывались все так тщательно заретушованные морщины. Она крепко вцепилась пальцами в край трибуны и читала речь.

…Страшный вызов…

…Со времен битв на Тихом океане мы не несли таких потерь…

…Необходимо сплотиться как никогда…

…Мы объединим весь мир в борьбе со страшным врагом – Россией…

…Наш ответ будет…

Внезапно она замерла на полуслове, достала маленький телефон, лишь внешне похожий на сотовый. Со страхом на него уставилась, медленно поднесла к уху.

И стояла, вслушиваясь долгую-предолгую минуту. Десятки миллионов зрителей накрыл страх. Многие уже отлипли от телевизоров и метались по домам, пытаясь собрать нужные вещи, или даже, в чем были, садились в машины и на максимальной скорости, не обращая внимания на правила дорожного движения, старались уехать подальше от городов, туда, куда может быть не достанет излучение и ударная волна.

А президент пошатнулась, попыталась ухватиться за трибуну и как подкошенная упала на пол. Кинувшиеся ей на помощь сотрудники засуетились над упавшей в обморок старой женщиной.

Это было как спусковой крючок. Теперь уже большинство жителей США, да и остальных стран, входящих в НАТО, охватила паника.

А с экранов телевизоров, после полуминутной паузы, на мечущихся в ужасе людей взглянуло лицо русского президента. Он зачитывал ультиматум.

«…Стратегические ядерные войска России приведены в состояние полной боевой готовности…»

Сдвигались люки с ракетных шахт. Поднимались в пусковое состояние стаканы с «Тополями» и «Ярсами». Взлетали в небо стратегические бомбардировщики, выходили в заданные районы подводные лодки.

«…При малейшем проявлении агрессии со стороны США, блока НАТО, Южной Кореи и Японии мы нанесем превентивный ядерный удар по всем перечисленным странам. Именно так, как я сказал: при нападении любой из этих стран на военные или гражданские объекты Российской Федерации мы ударим по всем странам, входящим в блок НАТО, по Японии, и Южной Корее, а также по любым другими государствам, где есть военные базы США…»

Люди в Венгрии, Франции, Японии со страхом смотрели на экраны телевизоров. Их-то за что? Они ничего плохого России не делали? Они лишь хотели быть защищенными величайшей страной современности! А за это их – ядерными бомбами?! А если какой-нибудь, свихнувшийся на русофобии эстонский танкист, стрельнет в сторону русской границы? И что, из-за такого идиота сгорят Берлин, Сеул и София?!

Мир замер. Никогда еще он не был так близок к гибели.

А американская президентша, которую удалось привести в чувство, держась за сердце, прошептала:

– Надо это остановить. Ни в коем случае не провоцируйте русских. Они, долбанные психи, и правда все разнесут!

Меньше всего на свете она хотела быть президентом радиоактивных пустошей.

И, разумеется, никому не было дела до Украины, которая кинулась с кулаками на здоровенного русского медведя, рассчитывая, что ее поддержат заокеанские хозяева, и теперь огребала по полной. «Так ей и надо! Если бы не эти придурки, не погибли бы тысячи американских моряков, а величайшая страна мира не получила бы такой болезненный пинок».

Пока что политики еще не осознавали, насколько этот пинок окажется болезненным, и как перекроит карту мира в скором будущем.

– Ух, ты! Демонстрация! – Кагацуки Широ аж привстал из-за парты и прилип к оконному стеклу.

Хана Хаякава вытянула шею, чтобы заглянуть на улицу. С ее третьего ряда разглядеть то, что творилось за окном, было трудно.

Вообще, Кагацуки или обладал замечательным зрением, или просто ловил ворон, глядя в окно, вместо того, чтобы слушать учителя. Иначе, заметить людей, идущих по дороге в пятидесяти метрах от школы, да еще и за деревьями школьного парка, было бы непросто.