Николай Зеляк - Четвёртая планета. I книга научно-фантастического романа «Когда пришли боги»

Квант времени, или хронон, по величине своей и вовсе ничтожен. Он равен промежутку времени, за которое свет пробегает расстояние, равное размеру кванта пространства.

За эпоху, по длительности своей, равную всего одному триллиону хрононов, наш мир успел раздуться на целых двадцать порядков! О, чудо, он, за это время, уже стал размером с целый протон!

Рождающийся мир, по началу, был холодным. Ложный вакуум, накопил, в процессе его расширения, колоссальное количество энергии. Этот процесс учёные, почему-то, назвали инфляцией.

А когда будущий, звёздный мир увеличился до размеров элементарной частицы, то ложный вакуум внутри его переродился в вакуум обычный, то есть истинный.

И грянул гром! Накопленная, в процессе инфляции, энергия разрядилась в виде Большого взрыва. Всемогущий вакуум исторг огненную субстанцию немыслимой мощи.

Невиданный, космический фейерверк отсалютовал рождению пространства и времени нового мира!

Вот только бы ещё объяснить, откуда взялся этот первый квант пространства и первый квант времени? Объяснить сложно, почти невозможно. Объект познания ускользает за пределы возможностей, почти всесильной, человеческой логики.

А нельзя ли предположить, что наш мир отпочковался от другого, неизвестного нам, мира, бурно излившись через белую дыру, диаметром, скажем, в тот же протон? В этом случае снимается вопрос, касающийся таинственной сингулярности, и космологическая задача становится проще. Проблема начала всего сущего рассеивается, как утренний туман.

А ещё складнее получается, если предположить, что наш звёздный «пузырь» не уникален. И таких миров, как он, образуется великое множество из, бесконечно громадного тела Мультивселенной. Она, буквально, кишит ими. «Пузыри» рождаются, раздуваются, лопаются, а на их месте появляются другие. И так до бесконечности. Надо согласиться, что такая космологическая картина выглядит гораздо веселее печальной истории одинокого мира. В учёных кругах идея Мультивселенной появилась совсем недавно. Она оптимистична. Она вселяет надежду на то, что мы сможем возродиться снова. Сможем снова увидеть новый звёздный мир, теперь уже, новыми глазами, при этом, помня о прошлом. Это обстоятельство делает космологическую перспективу светлой и поэтичной…

В «младенческом» возрасте, наша Вселенная была очень экзотичной и совсем неуютной. В бушующем огненном шаре, невообразимой плотности и температуры, действительно, приятного было мало.

Однако уже через какую-то пару миллиардов лет, «младенец» основательно похорошел. Совсем, как гадкий утёнок из сказки Андерсена.

Основательно разбухшее огненное небо стало покрываться трещинами. Чёрные извивы ширились, окружая огненные осколки остывающей пустотой.

А когда мировые часы хладнокровно отсчитали ещё пару миллиардов лет, то, сильно повзрослевший, тот звёздный мир стал сильно похожим сегодняшнего его собрата. С той лишь разницей, что небо тогда было гораздо ярче и веселей. Вещество уже давно стало веществом, а излучение излучением. Из осколков, разбитого вдребезги неба, образовались хороводы будущих галактик. А из необъятных газовых облаков зажглись мириады первых звёзд.

Первые звёзды были красивые, яркие и разные. Синие, голубые, зелёные, белые, жёлтые и оранжевые. Попадались и красные.

Сияли все они от всей души! Чудесно сияли! Жаль только, что некому было любоваться их красотой.

Первые лампады Вселенной обладали романтическим нравом и транжирили свой свет, как самые последние моты. Транжирили его по-королевски, без оглядки в завтрашний день.

В конце же своей, очень короткой, биографии, все они кончали свою бурную жизнь суицидом. Умирали, как и жили, ярко и красиво, затмевая блеском своим миллионы восхищённых соседок.

После прощального бенефиса отблиставшие небесные красавицы навеки проваливались в бездонную пропасть чёрной дыры. Правда, так делали только очень большие и роскошные звёзды.

А те, что поменьше, сжимались в маленькие, бешено вращающиеся шарики. Серые и чудовищно тяжёлые.

И всё же, пропадали они из этого мира не бесследно. После себя звёзды – камикадзе оставляли клубящиеся облака, с которыми, как скульптор с глиной, начинала работать гравитация.

Теперь она работала над сотворением новых звёзд. Творила денно и нощно.

И вскоре на небе зажглись звёзды нового поколения. Они оказались совсем непохожими на своих нерасчётливых и дерзких, старших сестёр.