Сергей Беляев - Радиомозг

– На меня напали какие-то хулиганы… Затащили в поле, раздели догола, бросили в снег… Только я, сейчас не знаю как, удостоверения спас. Зажал их в кулак, так и спас… Застыл… Очнулся – один в поле. На ваш огонек побрел… и вот…

Человек присел к столу и стал рассматривать устройство стоявшего радио. Лука принес кипящий самовар и стал заваривать чай.

– Да ты чего на радио воззрился? Это мой сын Мишутка наорудовал. На «Красном химике» помощником мастера… Пей горячий. Bезет мне сегодня на нежданных гостей.

– А неожиданные гости… вроде татарина? Как это говорится по-русски? – подмигивая своими мутными глазами, сказал человек, но потом перевел разговор на другое. – На «Красном химике»? На том, что рядом?

– Он самый… Да тебя-то как звать?

Человек отхлебнул из чашки, будто ожегся и подул на кипяток.

– Звать-то меня?.. Миронов… Иван Петрович… Сыром торгую…

Лука налил еще две чашки чая.

– Ну-ка, хозяйка, садись! – Потом кивнул головой человеку. – Говоришь, ограбили?

– Ограбили… Только что получил из седьмого кооператива партию сыра… Еще к товарищу надо было зайти, он в слободке у вас тут живет.

– Грехи, – вздохнула Аннушка, – здесь не вывелись… Да и место глухое.

– Автобус с лета пойдет, – оторвался Лука от чаепития.

– А ваша фамилия – Зубов? – почти шепотом спросил его человек.

– Зубов, Лука Василич… А что? – отозвался Лука, снова наливая чашки.

Человек посмотрел на Луку, но не в глаза, а как-то выше, в лоб ему, словно чего боялся.

– Да я слышал о вашем сыне… Он учится в техникуме с моим сынишкой… У меня тоже есть сын… Музыкой и радио увлекается. Так он говорил, что вашего Мишутку все очень хвалят… Да и я сейчас вижу… Посмотрите, этот радиоаппарат сделан мастерски… Я немного знаю толк в этих вещах.

– А я-то не очень силен, – сознался Лука. – На меня Мишутка сердится, что плохо смыслю в этих волнах, кристаллах да проволоках… Длинные да короткие… волны эти самые… А вот тут у него штуковина вставлена, будто что ни на есть крохотную волну и то поймает.

Набухшие веки человека приподнялись над его мутными глазами и на секунду вспыхнули. Лука поймал этот взгляд.

– Хорош мальчик? А все – наука.

– Я понимаю, понимаю… – закивал головой человек и, не отрываясь, смотрел на радиоприбор Мишутки.

Под окном залаяла собака.

– Кого еще несет? – заглянул Лука в оконце. – Эка темь, ни зги не видать… Пойти посмотреть… Может, Никита заявился?.. Да ведь уж ночь на дворе.

Лука вышел в сени. Собака жалась у крылечка и лаяла в темноту. Он посмотрел с крылечка в палисадник. Никого не было видно. Тогда Лука повернулся и взялся за скобу двери в кухню. Но дверь распахнулась сама. В сенцы из кухни шагнул Иван Петрович.

– Чего тебе? – выговорил Лука.

Иван Петрович ничего не ответил и оттолкнул Луку в сторону. Лука вытянул руку и схватил Ивана Петровича за голову. Иван Петрович спрыгнул с крылечка и исчез в темноте.

– Вот так черт, – поежился Лука и прислушался. Из домика его звал встревоженный голос жены. Он вбежал в комнату. Аннушка сидела на постели и показывала рукой вперед.

– Где он?

Лука развел локти.

– Сумасшедший… убежал.

Аннушка торопливо говорила:

– А он сейчас из Мишуткина радио какую-то катушку вывинтил, в карман спрятал и за тобой следом.

Тут она внезапно вскрикнула и с ужасом посмотрела на руку мужа. Лука посмотрел тоже.

У него в руках был мокрый лохматый парик.

Илона, закутавшись в расписную заграничную шаль, сидела у пылавшего камина и задумчиво смотрела, как на поленьях от жара скручивалась сухая береста. Потом белая березовая шелуха вспыхивала, и в комнате по стенам начинали бегать новые отсветы.

Илона отложила недочитанную книгу и потянулась к стоявшему на круглом столике звонку.

Вошла Глафира.

– Ты звонила, Илоночка?

– Да… Сколько времени?

– Полчаса седьмого.

– Спусти портьеры на окнах. Уже темно… У меня все время болит голова… И кажется, что кто-то подглядывает в окна.

Глафира задернула портьеру.

– Ну, кто может подглядывать? Это твои фантазии, Илона. – Она стала шевелить каминными щипцами прогоравшие поленья и повторила: – Сильные фантазии, да.

– Может быть, – слабо согласилась Илона. – Сядь, тетя Глафа, со мной… Посиди… Снег идет?

Глафира села в кресло напротив Илоны.

– Сыплет понемногу. К ночи разыграется метель. Барометр идет на понижение… Ах, эти русские метели. Один падающий снег, который сдувается ветром, и свист… А помнишь, в Шварцвальде? Ветер играет симфонию… Ущелья трубят… Жутко… А здесь от русских знаменитых метелей мне только скучно и хочется опять домой.