Владимир Пекальчук - Край непрощенных

— Кто там меня звал? — пробормотал Вогель.

— Спи дальше, не обращай внимания… Так вот. Моя теория в том, что грешников отсюда выпускают по выборочному принципу. Сам суди: если не считать викингов, то встретить тут древнего убийцу очень трудно, получается, тех, кто долго мотал срок, все же выпускают. А если считать, то получится, что есть некий принцип, по которому одних отпускают, а других — нет. Свет на мою теорию прольет твоя встреча с Наблюдателем.

— Каким образом? — спросил Кирсан.

— Если окажется, что тебе вменяют в вину гибель гражданских по твоей наводке, как я говорил, то значит, в одном убийстве может быть много виновных. И тогда цифра в восемьдесят миллионов убийц за всю историю человечества заведомо не может быть верной. Убийц было много, много больше. Первая Мировая — десять миллионов убитых, семь с половиной пропавших, то есть считай что тоже убитых, и это только военных. Вторая Мировая — в сумме шестьдесят три миллиона жертв. Тридцатилетняя война — за шесть миллионов. Семилетняя война — полтора миллиона. Наполеоновские войны — полтора миллиона. Это я перечислил лишь несколько крупнейших конфликтов. История человечества — это история войн, за все это время нашлось, может, полсотни лет, когда никто ни с кем не воевал. Геноциды, резни, этнические чистки… Древнейший из убитых людей, останки которого удалось обнаружить ученым — альпийский житель эпохи верхнего неолита, пораженный из лука 12 тысяч лет назад, был застрелен в спину. Убийц за нашу историю было очень много. Только в США каждый год происходит шестнадцать тысяч убийств, в России еще больше. Но, как мы подсчитали, в аду вмещается только восемьдесят миллионов убийц, а может и меньше. Стало быть, остальные отпущены по факту достижения нужной отметки времени или страданий.

— Ты умеешь находить аргументы в свою пользу, — проворчал Макс, переворачиваясь на другой бок.

— Попытайся опровергнуть и дать более адекватное объяснение парадоксу отсутствия древних в большом числе и завышенному числу викингов.

— Не собираюсь спорить с писателем, — пробормотал немец.

Однако вскоре отдых прервался: часовые сообщили о человеке, который стоял, не скрываясь, на вершине одного из соседних зданий. Святой рассмотрел его в оптический прицел и сказал, что не знает, кто это. Еще чуть позже с другой стороны пришел вестник с письмом от варваров: те уже собрались у стройки и ждут отмашку.

— Ну что ж, момент истины вот-вот наступит, — сказал Кирсан, — давайте сигнал к выступлению.

Неизвестный, заметив, как отряды выступают в сторону стройки, протяжно засвистел и скрылся из поля зрения, а где-то вдали его сигнал был подхвачен другим свистуном. Ладынцев догадался, что это люди орды, таким образом скоординировавшие совместное наступление.

Армия Сопротивления двинулась через город, истребляя по дороге попавшихся под горячую руку зомби, но на этом сюрпризы не кончились. Практически сразу после выступления издалека прикатился мощный раскат, похожий на орудийный выстрел.

— Неужели танк? — сам себя спросил Кирсан.

— Если да, то это не очень хорошо, — ответил Святой, — потому как гранатометов у нас нет. Ничего, угостим коктейлями.

- 'Тигр'?

— Ничего подобного, — возразил Макс, — пушка совсем не как у него. Судя по звуку, это вообще не немецкая пушка.

Орудие бахнуло еще раз, затем воздух вспороли пулеметные очереди. Кирсан, здраво рассудив, что встреча с танком чревата ненужными потерями, распорядился бойцам укрыться во дворах зданий, подъездах или кто где мог. Несколько небольших групп спрятались за углами и киосками с бутылками наготове, в непосредственной близости от группы командиров затаилась команда японцев в мундирах императорской армии во главе с офицером-японцем.

— Если танк не пройдет мимо нас, а попытается атаковать — бросаемся к нему с разных сторон и поджигаем! — проинструктировал он своих солдат.

Танк — довольно неказистая угловатая машина в деформирующей окраске без опознавательных знаков — вылетел из переулка на широкую улицу на скорости около сорока километров в час, свернул, как назло, в сторону, где укрылись Кирсан и его армии, при этом немного не вписавшись в поворот и снеся к чертям покосившийся киоск, и на полном газу понесся по середине проезжей части, паля из пулемета, установленного в корме башни, куда-то назад.

— Проскочит, — сказал Макс, — главное, чтобы не заметил нас.

— Не проскочит, — возразил японец, приказал всем оставаться на местах и вышел на дорогу наперерез танку.