Владимир Пекальчук - Край непрощенных

— А я уж думал, ты собрался из себя фламбэ сделать, — нервно ухмыльнулся Макс.

Кирсан тоже ухмыльнулся, тяжело дыша.

— Я люблю фламбэ. Едал лишь раз — но понравилось. А этим, — кивок за спину, — видимо, нет.

Немка не понимала ни слова, да ей, трясущейся от запоздалого мандража, скорее всего, безразлично, о чем шутят Макс и Кирсан, но она тоже пыталась улыбаться, вымученно, но с облегчением, искренне.

В результате самоподжога Ладынцев выпутался из передряги практически невредимым, не считая ерундовых ожогов шеи, затылка и кистей рук. От шевелюры осталось черт знает что, но это уже и вовсе пустяк, равно как и запах горелых волос и слегка подпаленного шерстяного свитера. Теперь надо лишь поскорее выбраться из болота.

До города, того, где Кирсан был схвачен, они дошли без приключений и встреч.

— Будь начеку, — предупредил Вогель, — потому что мертвецы, твои и ее, уже ждут.

Так и случилось. На первом же перекрестке им повстречался толстяк, которого разведчик сразу узнал. Тот самый, которому он прострелил голову, ошибки никакой нет. Вот только голова у кадавра почему-то целая.

— Все просто, — пояснил немец, когда они обогнули толстяка и углубились в каменные джунгли, — они тоже перерождаются. Иначе было бы слишком легко от них избавиться.

Крадучись, беглецы миновали несколько кварталов, попутно все же собрав за собой маленькую толпу в два десятка разлагающихся тел, и добрались до обширной площади.

Когда Макс подвел их к зданию, похожему на средних размеров двухэтажный супермаркет, их окликнули:

— Горелый, ты? Где тебя столько времени носило?

В окне второго этажа Кирсан увидел смуглого типа, то ли испанца, то ли мексиканца, с винтовкой в руках и камуфляжной экипировке.

— Да я цикл начал неудачно. Бегал от взвода огнеметчиков, как обычно, да на варваров напоролся. Скрутили — глазом моргнуть не успел. Вот и погостил у них.

— Совсем обнаглели. Надо собрать лигу и навестить то место, где тебя держали. А это кто с тобой?

— Да это сокамерник мой. Святой здесь?

Мексиканец ухмыльнулся.

— Да, развлекается. Мы тут совсем недавно сеньориту повстречали свеженькую… так что он в своем репертуаре. Сейчас я сброшу тебе лестницу.

Кирсан бросил взгляд внутрь. Из мрака, царившего на первом этаже, доносился характерный шум толпы покойников. Теперь понятно, почему вход в опорную точку только по приставной лестнице.

Макс повернулся к немке и выразительным жестом зажал себе рот ладонью, требуя молчать. Та поспешно кивнула.

Они взобрались на второй этаж и втащили лестницу обратно.

— Нам сюда, — указал Вогель.

Внутри царило типичное запустение и хаос, но в одной из комнат у самодельного очага сидели трое: Святой собственной персоной лицом к ним, в профиль — худой японец с тарелкой в руках и мечом за поясом. Упомянутая сеньорита, укутанная в одеяло, сидела на стульчике, вытянув ноги к огню, спиной к вошедшим. Мирная картина, совсем непохожая на ту, которая непроизвольно возникает в голове при словах 'мы тут сеньориту повстречали и развлекаемся'.

— …Да нет, — услыхал Кирсан обрывок фразы Игната, — это вовсе не конец света, но нормальной еды вы тут не найдете. А тот мертвяк — ваш муж, да? Что с ним случилось?

— Он умер, — всхлипнула женщина, и ее голос показался разведчику подозрительно знакомым, — водкой паленой отравился.

— У-у-у, скупердяй-то какой, — наигранно покачал головой Святой, — пиджак хороший, на пальце голда — а дешевую водку жрал. Но я так гляжу, жену свою он приодел и приукрасил, да? Сдается мне, жадным как раз не он был, а кто-то, кому брюликов в ушах показалось мало и захотелось сразу все и без старого толстого мужа в придачу.

— На что вы намекаете? — осторожно спросила та, и уже без всхлипывания в голосе.

— Ни на что, — хитро улыбнулся Святой, — так, мысли вслух. Глупости иногда в голову лезут.

Итак, Игнат жив-здоров, и теперь остается всего два варианта. Либо Макс говорил правду и они все находятся на том свете, либо это дерьмо — большая постановка, обман, эксперимент — что угодно. Первое невозможно — следовательно, второе.

— Он намекает, что вы убили своего мужа, — сказал Кирсан, входя в комнату следом за Максом, — вообще, учтите, что наш добрый друг Игнат — просто садист.

Женщина обернулась, увидела разведчика, и ее глаза расширились от ужаса. Сам Кирсан же в одно мгновение остолбенел, парализованный увиденным. Женщина оказалась той самой 'спортсменкой', застреленной им перед пленением и добитой из дробовика Святым. Все-все-все могло быть инсценировкой, даже заряды у Игната могли быть небоевыми, но оружие у Кирсана — точно настоящее. Профессионального солдата не провести холостыми патронами, тот, кто знает, как пуля попадает в человеческое тело, не купится ни на какой фокус. 'Спортсменка' была мертва, вне всякого сомнения. Но теперь она перед ним. Снова. Живая.