Николай Мамаев - Там, где живут свиристели (сборник)

— Это и есть тот самый Ду, о котором ты столько говорила? Ну и развалина! У него что, онкология?! — всплеснула руками пышнотелая женщина, завернутая в цветастое сари.

— И не ожидала от тебя другой реакции, — фыркнула Ани. — Хочу послушать.

— … а, начало всему было дано еще в далеком 1915 году, когда Эйнштейном впервые была опубликована Общая теория относительности. Сильнейшим толчком в изучении гипотетических возможностей перемещения во времени и пространстве послужило открытие и дальнейшее исследование экзотической материи, а именно — экзотической материи с отрицательной плотностью энергии, способной создавать мощнейшее гравитационное отталкивание. Это необходимое условие для существования проходимой кротовой норы, ведь, в противном случае, она просто захлопнется. "Непроходимые" тоннели коллапсируют слишком быстро. Итак, вот мы и подошли к самому интересному, — заговорщицки улыбнулся публике Ду.

Федоров с отрешенным видом сидел за круглым стеклянным столиком неподалеку от сцены с кафедрой. Он настолько погрузился в размышления, что слова, слетающие с уст седобородого колосса мысли, проносились мимо ушей мужчины. Слева от Федорова, за точно таким же столиком, ерзал Верховцев — болезненного вида молодой человек с громоздкими очками на носу, младший научный сотрудник Экспериментальной Лаборатории. От Верховцева несло табаком и неудачей. Правее, за длинным глянцевым столом, восседала профессура. Старцы-мудрецы внимательно слушали коллегу, покачивали головами, время от времени перешептывались и делали пометки в блокнотах.

— Господа, заявляю — червоточины существуют! Благодаря тяжелой многолетней исследовательской работе профессионалов — сейчас я говорю абсолютно о каждом сотруднике Института, нам удалось доказать факт их существования, более того — мы обнаружили одну из них, вернее — воронку, вход в тоннель!

В зале воцарилась тишина, слышно было лишь как работают кондиционеры да гудят тяжелые мониторы. Где-то наверху, точно метроном, щелкали воздушные фильтры. Сотни пар глаз изучали кафедру, где растерявшийся Ду взволнованно теребил листки-шпаргалки. И вот, гул, издаваемый сынами человеческими, заполнил собой все вокруг. Раздались овации. Последовал эмоциональный всплеск (ПОДРОБНЕЕ!). Осторожные до этого момента перешептывания среди профессуры сменились живым обсуждением, защелкали фотоаппараты, журналисты наперебой выкрикивали из зала вопросы. Верховцев буквально подпрыгивал на месте, победоносно сжимая кулаки и строя такую гримасу, что его приступ радости легко можно было спутать с эпилептическим. Один лишь Федоров, как и прежде, оставался безучастным к происходящему. Не меняя положения, он сидел за столиком, подперев рукой заросший подбородок.

— Какие размеры имеет воронка? Скажите, стабильна ли она? Может ли человек, или дрон пройти в тоннель? Профессор Ду, профессор Ду… — журналисты наперебой выкрикивали вопросы из зала. Некоторые из них сорвались с мест и пытались прорваться поближе к кафедре, кто-то уже кружил неподалеку, приставая к Ду и его возмущенным бестактностью коллегам, едва успевающим отмахиваться от назойливых репортеров. На помощь подоспел Блюм. Он выбежал на сцену с озабоченным видом. В руке виднелся второй микрофон.

— Господа! Господа! Я понимаю ваше волнение! Но если в ближайшее время в зале не будет восстановлен порядок, мне придется отключить колонки, после чего пресс-конференция будет считаться завершенной. Пожалуйста, будьте благоразумными! Цените свое же время!

Зал поутих. Блюм улыбнулся и подмигнул профессору Ду, тот — с благодарностью кивнул в ответ и вернулся к своим шпаргалкам. После недолгой паузы продолжил:

— Диаметр воронки относительно невелик — на сегодняшний день, точнее — на сегодняшние шесть тридцать утра, этот показатель составлял десять метров и три сантиметра. К чему уточнение времени? Думаю, вы поняли — здесь содержится ответ на ваш второй вопрос. Воронка не стабильна. Она сужается. Пусть медленно, но это происходит. С большой долей вероятности можно предположить, что сужается и сам тоннель.

— Профессор, означает ли это, что тоннель коллапсирует? — послышалось откуда-то из глубины зала.

— Не знаю, — ответил Ду и растерянно развел руками. — Мы не можем сказать наверняка. На это требуется время, много времени… Может быть, это коллапс, а может — что-то вроде пульсации.

— Что ждет нас по ту сторону, профессор?