Евгений Кудимов - Поезд Судного дня

«А его только что открыли – заулыбался Потемкин-Ваалберит, словно прочитав его мысли – и именно по случаю сегодняшнего праздника. Пожалуйте за мной, душа моя. Это совсем рядом, максимум сто-двести шагов. Мы в аккурат к ужину и успеем…»

И с этими словами он схватил за руку почти ничего уже не соображающего Андрея и потащил за собой сквозь кустарник вглубь леса.

«Какой ужин? – успел подумать наш герой – Время-то обеденное…»

Впрочем, взглянув на небо, он с изумлением обнаружил, что солнце давно опустилось за верхушки деревьев, и слева от него в небе замаячила бледная луна.

«Неужели я так долго просидел на берегу в одиночестве? Невероятно… И куда меня тащит этот лысый черт? А главное, за каким лешим я-то с ним иду?»

И собравшись с духом Андрей, решил было крепко выругаться и вырвать свою руку из цепких лап Потемкина, но в этот момент они оказались на небольшой лесной поляне, окруженной со всех сторон вековыми соснами. Посреди поляны, под навесом стоял длинный стол, накрытый красной парчовой скатертью с кистями, и уставленный различными блюдами и бутылками. За столом сидели, как представилось нашему герою, артисты в различных сценических костюмах эпохи Великой Октябрьской революции – солдаты, матросы, белогвардейские офицеры, чиновники Временного правительства, светские дамы, крестьянки…

Сухо потрескивали свечи в массивных бронзовых подсвечниках, отлитых в виде невиданных диковинных животных. Смех, шутки, оживленные разговоры, улыбающиеся лица. Бок об бок за одним столом, собрались непримиримые исторические враги – Керенский и Дзержинский, Деникин и Урицкий, последняя русская царица Александра и Надежда Крупская, Распутин и Юсупов,..

Особенно запомнились нашему герою пылающие огнем демонические глаза царского любимца Распутина.

«Хорошо живет, однако, творческая интеллигенция – подумал Климов – Сцену отсняли, и за стол, пьянствовать. Еще одну отсняли, и опять за стол. Это тебе не молотком в цехе размахивать…»

Под ногой Андрея неосторожно хрустнула ветка, и все участники вечеринки немедленно повернули головы в сторону пришедших.

«Хозяин, – почтительно обратился Потемкин к сидящему в центре стола мужчине в черном бархатном костюме, с черным беретом, украшенным красным пером – я привел к Вам молодого человека. Того самого, который недавно потерял свою любимую женщину и которому Вы приготовили известную роль…»

«Спасибо, любезный Ваалберит – тяжелым, низким голосом ответил тот, кого Потемкин назвал хозяином – Стул уважаемому гостю и чашу вина».

«Все-таки Ваалберит. А мне он еще говорил что, Потемкин… Что же у него две фамилии, получается, – в очередной раз удивился наш герой – Хотя, впрочем, может быть, это театральный псевдоним или прозвище…»

Словно по мановению волшебной палочки откуда-то из-под земли появился массивный деревянный стул с высокой спинкой, а в руках Андрея оказалась серебряная чаша, полная искрящегося багрово-красного вина.

«Рад приветствовать Вас, Андрей Васильевич, в нашей компании в этот замечательный майский вечер – продолжил между тем хозяин застолья, он же таинственный режиссер или Бог его знает кто такой на самом деле – Так вот значит Вы какой…, человек, которому судьбой уготовано сыграть одну из удивительнейших ролей в этой истории…».

«Каких ролей, в какой истории? О чем он говорит? Чудеса какие-то! – мысли путались в голове Андрея – Что я здесь делаю? Кто такой этот странный человек? Что-то мешает мне сосредоточиться, но такое ощущение будто бы я раньше встречал или знал его. Или, может быть, что-то слышал о нем? Но от кого, когда и где? Не припоминаю… Наверно, мне лучше встать и уйти…»

Но при всем при том, тело по непонятной причине отказывалось повиноваться ему, и он продолжал сидеть на стуле как привязанный.

«Кстати, об истории. Дело, видите ли, в том, что я, в самом деле, имею непосредственное отношение к истории – мужчина окинул нашего героя проницательным взглядом – Истории человечества, в частности. Между прочим, позвольте представиться. Доктор исторических и прочих наук профессор Архангельский. В известных ученых кругах меня называют просто магистром Елиуем…»

«Елиуем? – удивился Климов – Весьма необычное имя…»

«В действительности, ничего необычного в нем нет. И если Вы хотя бы чуть более подробно были знакомы с Библией, то легко увидели бы известные аналогии – легкая усмешка проскользнула на губах магистра – Но Вы, я понимаю, в вопросах религии, человек невежественный, не так ли?»