Владимир Калашников - Универсальный бег

— Мне кажется, она ошибалась, — осторожно сказал детектив. — Ты неплохо раскрашиваешь всё на пути. Преимущественно, в красные оттенки…

— В её рассказах о сетевом знакомце я и раньше замечал кое-какие несоответствия. Создавалось впечатление, будто он врал. Постоянно, во всём.

— Но, конечно, очарованному человеку это заметить сложнее, — подметил Грароздар.

— Я вцепился стальной хваткой в эту последнюю ниточку, и пришёл по ней к моей Алирии. Я отследил этого человека через телефонную станцию и заявился к нему домой. Сетевым знакомцем оказалась целая группа шутников. Я опять решил, что шёл по ложному следу, но потом… Ведь обманывали Алирию девушки. Так кто же тогда разговаривал по телефону? Оказалось, что с Алирией всегда беседовал брат одной из насмешниц. Психика у него была неуравновешенная. Дальше всё было просто.

— За то незначительное происшествие в вагоне я тебя не виню. Но вот соплеменники той мрази… такие же опустившиеся людишки… нет, недочеловеки… Они требуют твоей казни. Трусливое шакальё… Они побоялись бы поглядеть нам в глаза… Я проехал по твоему маршруту, и сам чуть не сорвался… — щека детектива дёрнулась.

— Я защищал Алирию…

— Я мог бы снять с тебя вину, — тихо произнес Грароздар.

Райэдар недоверчиво хмыкнул.

— Я вывезу тебя из города, — проговорил детектив. — Машину с полицейскими номерами никто не остановит.

Райэдар согласно кивнул. Они спустились в подземный гараж, сели в машину с гербом полиции на дверцах, и выехали на поверхность. Оцепление было снято — полицейских перебросили к вокзалу, в Управлении не хватало сил. В городе царила полная анархия. Бунтующие толпы громили магазины, на дорогах громоздились кучи столкнувшихся машин, какие-то люди деловито запихивали в отверстия бензобаков вымоченные в масле полосы ткани и поджигали. Дымные столбы поднимались от нескольких таких костров. Доносились звуки перестрелок, то ли с остатками полиции, то ли между населением. Несколько раз в полицейскую машину летели камни, и чтобы отпугнуть анархистов, Грароздар высунув руку в окно, давал в их сторону автоматную очередь. А когда впереди возникла фигура с гранатомётом, сваренным из обрезков водопроводных труб, вдавил педаль, а потом включил стеклоочистители.

За городом было спокойней и Грароздар остановил машину в каком-то леске, и когда они вылезли из салона, продолжил говорить убедительным голосом:

— Побег из полицейского участка можно рассматривать как следствие необходимой самообороны, драку на площади перед вашим заведением и скотобойню в вагоне — свалить на неизвестного террориста, крематорий в квартире Димудуса на неосторожность полицейских в обращении с табельной ослепляющей гранатой. К тому же бракованной… А эту небольшую… — Грароздар вспомнил дымящийся асфальт, заваленный трупами, поправился: — Скорее, большую, войну — на столкновения с гангстерами. Подтасовать кое-где улики, залить несколько страниц в следственном деле чернилами… Или оставить на нём тлеющую сигарету…

— Я не хочу возвращаться к прежней жизни. Не желаю видеть каждый день людей, что с лёгкостью давали против меня показания, хотя раньше считались моими друзьями.

— У тебя появятся новые друзья…

— Которые при случае точно так же предадут меня?

— Я бы не предал.

— Не все такие, как мы, — хмыкнул Райэдар.

— Подумай, — проговорил Грароздар, — я мог бы отчистить тебя от всего, за что тебя преследуют. Мои показания и показания Алирии полностью сняли бы с тебя вину.

— Не надо, — улыбнулся Райэдар. — Спасибо. Я уйду в тень, вместе с Алирией. Нас никогда не найдут. Мне этого достаточно.

— Если когда-нибудь что-нибудь понадобится, обращайся, — произнёс Грароздар.

— Разве что, когда у меня кончатся патроны, — усмехнулся Райэдар. — Хотя я всегда могу достать их у убитых врагов.

— Я всё же попробую снять с тебя столько обвинений, сколько смогу. Тогда не будут так усиленно вестись твои поиски.

— Спасибо, — повторил Райэдар.

Они постояли с минуту в молчании, друг напротив друга.

— Скоро в область прибудут военные дивизии. А мне надо вернуться к Алирии, — произнёс Райэдар. — Прощай.

В далёком лесном домике, подвал которого стал комнатой ужаса и мук для Алирии, между потолком и полом, на сотнях паутинистых нитей висело то, что несколько дней назад наслаждалось страданиями беззащитной и беспомощной жертвы. Теперь же оно само получало свою долю боли; теперь оно полностью состояло из Боли — с большой буквы. И сквозняк забавлялся с этой Болью, создавая симфонии на звенящих натянутых нервах, подобно великим струнных дел мастерам древности.