Александр Малеев - Отклонение или Лал-Земля-Лал. Часть 1

– Не знаю, как другие, но я был бы тебе очень признателен, если бы дальше, ты развязал мне руки. А то, сам знаешь, затекли.

– Что? – не сразу понял я, упёршись взглядом в парня, который лежал отдельно от других, недалеко от меня, на что он виновато пожал плечами. – Да. Конечно, – спохватился я, направляясь в его сторону. – Сейчас.

Это был светловолосый крепыш, одетый в потёртые джинсы, кроссовки и майку, так же как и я сам. Он смотрел на меня и улыбался.

– Извини, что не смог тебе помочь, – извинился он. – Но меня, наверное, чуть-чуть покрепче связали. Во всяком случае, у меня ничего не получилось.

– Значит, ты уже давно очухался? – поинтересовался я, опускаясь на корточки и начиная развязывать узлы.

– Да, прилично.

– А я думал, ты без сознания, – я отбросил в сторону кусок верёвки.

– Я тоже думал, что ты без сознания, – ответил он, принимая сидячее положение и растирая руки. – До тех пор, пока ты не повернулся. Ну, а потом, сам понимаешь, мне больше ничего не оставалось, кроме как наблюдать за тобой.

– Понятно, – отозвался я, освободив ему ноги и отбросив в сторону ещё один кусок верёвки.

– А ты – молодец, ловко с ним справился, – похвалил меня парень, начиная массировать ноги и непроизвольно морщась.

– Спасибо. Интересно, что было бы, если б не справился?

Он поднял на меня глаза, на секунду прервав массаж, и пожал плечами:

– Не знаю.

Вполне удовлетворительный ответ.

– Ладно, пошли остальных развяжем.

Он попытался встать, но, сделав пару шагов, снова плюхнулся на задницу и негромко выругался.

– Совсем затекли, – сообщил он, вновь принимаясь тереть ноги. – Видимо, тебе самому придётся их развязывать. Или можешь подождать пару минут. Для них они всё равно никакой роли не сыграют.

Ждать я, конечно, не стал, а быстро освободил от верёвок оставшихся пленников и немного их потрусил. Никакого эффекта.

– Ничего не получается, – сказал я, поднимаясь с колен и поворачиваясь к парню, который уже встал на ноги и делал самые простые гимнастические упражнения. – Вообще не реагируют.

– Значит, не пришло ещё время, – отозвался он. – Пусть спят.

– Не понял?

– А что тут понимать? Нас всех вчера какой-то гадостью накачали. Просто нас первых, вот мы первые и очнулись, – пояснил он и направился к двери.

– Опять не понял? – повторил я, требуя более полного ответа. – И откуда ты всё знаешь?

– Знаю, – ответил он, останавливаясь перед трупом и разглядывая его. – Надо же, прямо в сердце.

Я не ответил.

– Я как раз в себя пришёл, когда меня в машину засовывали, – продолжил он и осторожно потрогал голову. – Похоже, не рассчитали с ударом. Ты уже был там, а какой-то добрый дядя пускал тебе в вену ту самую гадость. Я, было, начал дёргаться, но меня попридержали, и он, от щедрот душевных, и мне укольчик влепил. Вот и всё.

– Понятно, – ответил я. – Теперь понятно.

Теперь мне действительно стало понятно, почему я провалялся столько времени ни на что не реагируя и откуда этот противно-сладковатый привкус во рту. Незамысловатый рассказ парня достаточно полно объяснял это. Я посмотрел на руку, на сгибе был чётко виден след от укола, маленькая красная точка. Похоже, дядя и правда был добрый.

Оставаться и дальше рядом со спящими не имело смысла, поэтому я взял винтовку и вышел наружу. Яркий свет, после полумрака сарая, ужалил глаза и заставил прищуриться. Городом здесь и не пахло, но это я уже знал. Сарай, который совсем не выглядел древним строением, даже доски ещё как следует не потемнели, стоял возле самых деревьев, на краю какой-то лесной поляны, ничем не отличавшейся от тысяч других. Высокие, стройные сосны и ели тесной стеной окружили этот островок густой сочно-зелёной травы, украшенной яркими разноцветными цветами, угрюмо грозя, но не нарушая неизвестно кем обозначенную границу. На голубом, без единого облачка, небе ласково светило чистое, омытое утренней росой солнце, щедро даря миру тепло и взывая к жизни. Да и чему удивляться? Середина лета – июль. Я не спеша обошёл вокруг сарая, старательно вращая головой, но не увидел ничего нового. Та же картина. Деревья, одинаково плотным строем, обступали поляну со всех сторон.

– Эй, слушай! – окликнул я парня. – Кстати, как тебя зовут?

– Сергей, – отозвался он, поворачиваясь ко мне лицом. – А тебя как?

– Злат.

– Злат? – удивлённо переспросил Сергей, но тут же кивнул головой. – А-а, понял, древнеславянское имя. Ну и что ты меня звал, Злат? – спросил он, подходя ближе.