Александр Малеев - Отклонение или Лал-Земля-Лал. Часть 1

Вертолёт сделал круг, основательно разгоняя царившую до этого тишину, завис над поляной и начал неспешно, по-хозяйски снижаться. Как оказалось, еловые лапы – это не лучшая защита от постороннего глаза. Ветер от винта отогнул их и трепал где-то в стороне, сзади. Я почувствовал себя голым (белая майка на зелёном фоне довольно приметная штука, особенно сверху) и вжался в землю. Главное, чтоб не заметили. Страшно даже подумать, что будет, если кому-то взбредёт в голову посмотреть в эту сторону. А тут ещё какая-то козявка, которой срочно приспичило прогуляться у меня под носом. Не в силах справиться с желанием чихнуть, я пробормотал что-то матерное и прижался лицом к земле, всё, что я мог.

Но мне повезло и на этот раз, меня не заметили. Вертолёт опустился на поляну и заглушил двигатель. Ветки перестали трепыхаться и постепенно успокоились. Какая глупость, я им, фактически, доверил свою жизнь, поправлял… Громко щёлкнув замком, как раз напротив меня, открылась дверь, и на землю спрыгнул кто-то очень похожий на Рембо, по пояс голый, с лентой на голове и толстыми, волосатыми руками, раскрашенными множеством татуировок. За поясом у него торчал пистолет. Короче, бойтесь детки.

– Краб! – зычно позвал он. – Краб, мать твою… Опять спишь! Ну, я тебя сейчас!

– В морду ему, – подсказал кто-то из кабины.

– Да, уж, не волнуйся, – заверил Рембо. – Я ему его колёса в задницу засуну. И меньше разговоров, выгружайте пока сами, – крикнул он в кабину и пошёл к сараю, громко проклиная Краба и его любовь к наркотикам.

Я наблюдал за ним в прорезь прицела.

В ответ на его слова, из вертолёта выпрыгнули ещё двое из рода Муромцев, только вместо мечей у них были автоматы. Один что-то сказал, я не расслышал что, они засмеялись и посмотрели вслед уходящему Рембо.

– Ладно, давай, – это я услышал.

Они положили автоматы и быстро, хотя и не грубо, извлекли из кабины на свет божий ещё шестерых парней в бессознательном состоянии. Затем они взяли одного из них за руки и за ноги и потащили к сараю.

– Тяжёлые, как камни, – недовольно пробурчал один.

– Ничего, нам за эти камни хорошо заплатят, – ответил ему другой.

Возможно, они бы сказали что-то ещё, но в это время Рембо, который и так задержался на поляне, справляя малую нужду, толкнул дверь и, страшно ругаясь, вошёл в сарай. Я затаил дыхание и нажал на курок. Тот, который нёс за руки, охнул, схватился за живот, согнулся пополам, сделал шаг в сторону и, жутко воя, повалился на бок. Второй, озираясь, успел добежать до вертолёта и схватить автомат, но моя пуля охладила его пыл, и он плавно осел на колесо.

Что-то дёрнуло меня приподняться, не знаю, была ли это радость победы или желание помочь Сергею, но только в следующую секунду я опять уткнулся носом в землю, ругая себя последними словами за эту глупость, которая едва не стоила мне жизни. Из открытой кабины вертолёта, в мою сторону, ударили сразу два автомата. Пули взрыхлили землю всего в каких-то десяти сантиметрах от меня. Хорошо ещё бугорок меня прикрывал. Я откатился метра на полтора в сторону и осторожно приподнял голову. Я не увидел своих противников, они были где-то за сидениями, но за то я увидел, как из сарая выскочил Сергей и, пробежав несколько метров, упал в траву. Хорошо, значит, у него всё получилось. Они тоже увидели его и начали стрелять. Можно сказать, на свою беду. Забыв про меня, они дали мне возможность прицелиться, и я дважды нажал на курок. Одного я убил, а второй, развернувшись, выпустил в мою сторону длиннющую очередь, чем и приблизил свою кончину. Ему не хватило времени сменить рожок, и подбежавший Сергей разрядил в него пистолет, закончив эту маленькую войну.

Я поднялся, отряхнул с одежды прилипшую хвою и направился к вертолёту. Сергей выбросил из кабины трупы, провёл досмотр вещей, подошёл ко мне и протянул пачку сигарет и зажигалку:

– Живой?

– Да вроде того, – ответил я, кивнув ему головой в знак благодарности.

– Значит, живой, – заключил Сергей, прикуривая и делая несколько глубоких затяжек. – А как насчёт того, чтобы управлять этой штукой?

– Не могу, – отозвался я, подыскивая себе место и усаживаясь. – Может, кто из них, когда проснётся.

Сергей достал нож и освободил наших новых друзей. Покончив с верёвками, он снова залез в вертолёт.

– Ничего, – сообщил он через некоторое время, подходя ко мне и протягивая почти полную бутылку минеральной воды.

– И это ты называешь ничего?

Он усмехнулся и сел рядом.

– Знаешь, Злат, я бы сейчас, с превеликим удовольствием, целого быка съел. Ну, или, хотя бы, бутерброд, – уменьшил Сергей свои запросы и тут же, возмущённо, добавил. – А у них, в вертолёте, ну ни сухарика. И воды, тоже, больше нет, – он посмотрел на меня. – Что молчишь?