Александр Малеев - Отклонение или Лал-Земля-Лал. Часть 1

– Не надо, Лита, не плачь. Я знаю, это непросто, очень непросто, но ты должна взять себя в руки, – сказала она, садясь рядом с плачущей девушкой и обнимая её. – Я понимаю, тебе тяжело, но ведь уже ничего нельзя изменить, и слёзы не помогут. В конце концов, мы все когда-нибудь умрём. А сейчас, мы живы, и мы должны жить. Конечно, это плохо, это ужасно плохо, когда человек умирает. Тем более, когда он умирает преждевременно. Я не знаю… Мне, к счастью, не приходилось проходить через подобное, поэтому я, наверное, многого не понимаю и, возможно, говорю глупости. Но ты должна постараться понять меня. Он ушёл, его больше нет, но ты-то здесь. Ты осталась, и твоя жизнь есть продолжение его жизни. Он вовсе не умер, он продолжает жить в тебе, а потом будет жить в твоих детях, внуках… Разве это не так? Лита. Милая, Лита. Мы все тебя очень любим и никогда не бросим в беде. И мои родители, и я постараемся сделать так, чтобы, в будущем, ничто и никогда не омрачало твою жизнь. Ничто и никогда. Я обещаю тебе это.

– Спасибо, принцесса, – поблагодарила девушка, поднимая голову и вытирая слёзы со своих прекрасных окутанных печалью глаз. – Я вам очень благодарна. И вы, и ваши родители всегда были добры ко мне. Спасибо вам. Я больше не буду плакать. Вы правы, его уже не вернуть. Я всё понимаю, просто мне стало страшно. Жизнь так скоротечна, а он…

– Да, Лита, он был ещё совсем молод. Но, увы, так бывает. Не смотря на то, что мы смогли увеличить нашу жизнь, вряд ли мы когда-нибудь сможем остановить смерть. К сожалению, это выше наших сил.

– К сожалению, да. Но я совсем ни это имела в виду. Мне стало страшно не потому, что я испугалась смерти, столкнувшись с нею так близко и, по существу, в первый раз. Нет. Мне стало страшно от другого. Мне кажется, он сам этого хотел, – Лита быстро смахнула слезинку, одиноко скользнувшую по её щеке, и подавила готовые вырваться рыдания, непроизвольно сжав кулачки.

– О чём ты говоришь?

– Да, принцесса, – Лита тяжело вздохнула. – Всё именно так. Мне кажется, он сам искал свою смерть. Его тяготила какая-то страшная тайна.

– Вот как? – принцесса немножко отклонилась, убрав руку с плеч девушки, и сосредоточилась на её лице, пытаясь заглянуть в душу и мысли той, которая сидела рядом, и увидеть то, что невозможно увидеть глазами. – Почему ты так решила?

Лита снова вздохнула и ещё ниже опустила глаза.

– С тех пор, как я выросла настолько, что уже могла считаться взрослой, он несколько раз говорил мне о каком-то тяжком грехе. Настолько тяжком, что он не может спокойно жить. И о том, что ему нет прощения.

– А он не сказал тебе, в чём заключается его грех? – спросила принцесса и тут же, несколько поспешно, добавила. – Я просто не могу поверить, что он мог совершить нечто плохое. Ведь он всегда был таким… Преданным, добрым…

– Нет, не сказал, – Лита отрицательно покачала головой. – Кто знает, возможно, всё, что я сейчас говорила, это нелепость, бред глупой девчонки, а его смерть, в действительности, и есть просто несчастный случай. Так сложилось, и всё.

– А ты сама, как думаешь?

– Не знаю. Это всего лишь предположение. Но если мои догадки верны, и его смерть не случайна, то этот его грех, каким-то образом, связан с вами. Вернее, с вашей семьёй.

– О чём ты? – ещё более насторожилась принцесса.

– Об этом даже страшно подумать, – почти шёпотом ответила Лита, низко опустив голову. – Но, я боюсь, это как-то связано с исчезновением принцев, ваших братьев.

– Что? – глаза принцессы сузились, взгляд стал сухим, жёстким. – Почему ты так решила?

– Однажды вечером, два или три года назад, проходя мимо его кабинета, я увидела в приоткрытую дверь, как он сидит за столом и что-то бормочет. Это было так странно, что я невольно остановилась. Сначала я хотела его окликнуть, но любопытство взяло верх, и я тихонько подошла ближе. Он сидел, упёршись локтями в стол и сжав голову ладонями, можно было подумать, что он спит, но он не спал. Перед ним лежало несколько фотографий, и он неотрывно смотрел на них. Это были фотографии ваших братьев. Через какое-то время он снова заговорил, я подумала, что он заметил меня, но это было не так. На этот раз я разобрала его слова. Он говорил не со мной, он говорил с фотографиями. Простите, принцесса, я хотела сказать, с принцами, – Лита на секунду замолчала. – Он спрашивал, смогут ли они простить его, хоть когда-нибудь…

– Что было дальше? – тихо спросила принцесса, изменившимся, неожиданно хриплым голосом, после целой минуты почти беззвучных рыданий Литы.