Майк Галь: Штабной визажист. Сборник фантастических рассказов

– А вас, Феликс, я попрошу остаться, – говорит полковник все с теми же мурлыкающими нотками в голосе.

«Ядрена-матрена-твою-дивизию-бога-душу-мать!» – рефлекторной молнией проносится в голове набор бессмысленных междометий, сохраненных для чего-то мужской генетической памятью. – «Господи! Ну, что тебе еще?!»

– Да, мадам полковник! Слушаю вас, мадам полковник! – щелкаю я каблуками.

Мадам полковник настроена весьма и весьма благодушно. Речь ее приторно-сладкой патокой растекается по ангару…

Она, мадам полковник, желает выразить свою искреннюю благодарность и лично поздравить господина арт-лейтенанта с успешно проведенной презентацией. Она, мадам полковник, более чем удовлетворена той работой, которую господин арт-лейтенант проделал со своими подчиненными над столь сложным и важным для всех проектом. Она, мадам полковник, рада была убедиться, что господин арт-лейтенант оказался именно тем человеком, которого ей хотелось бы видеть на данной должности, а, значит, время, которое мадам полковник потратила на изучение обширных каталогов «Реестра Культурного Наследия» и бесчисленных к нему приложений в виде дизайнерских портфолио, оказалось не напрасным. Она, мадам полковник, ничуть не жалеет, что приложила определенные усилия (немалые, прямо скажем, усилия) и задействовала определенные связи (высокие, прямо скажем, связи), чтобы в ее распоряжении оказался столь ценный в своем деле специалист. Она, мадам полковник, с нескрываемым удовольствием отмечает, что в настоящий момент у господина арт-лейтенанта имеется реальная возможность приносить вполне ощутимую пользу вооруженным силам Ее Императорского Величества, а не прозябать в безвременном забытьи в одной из бесчисленных креокамер имперского рефархива. В свете всего вышесказанного, она, мадам полковник, намерена в самом ближайшем будущем рассмотреть возможность награждения господина арт-лейтенанта одной из высоких военных наград, которая, как полагает мадам полковник, будет в полной мере соответствовать его заслугам, статусу и положению…

В подтверждение своих слов полковник панибратски щелкает указательным пальцем по моему форменному мундиру. Неестественно громкий щелчок коротким эхом отражается от сводов ангара. Полковник умудрилась попасть точно в центр пластиковой коробки.

– Вот как?! Однако! – полковник изумленно вскидывает бровь. – И что же, интересно, за сокровище вы, Феликс, прячете на своей груди? Для медальона с портретом Ее Величества великовато, для бронежилета слишком хлипко. Так что же это, Феликс? Надеюсь, вы позволите мне взглянуть, господин арт-лейтенант? – и, сделав ударение на слове «лейтенант», она требовательно протягивает руку. Естественно, мне ничего не остается, как отдать ей коробку.

Полковник держит в руке упаковку антикварного компакт-диска, внимательно разглядывая изготовленную архаичным полиграфическим способом и вставленную под прозрачный пластик обложку. При этом лицо ее постепенно приобретает такое выражение, словно у нее вдруг одновременно, разом, заболели все зубы. Полковник поднимает на меня глаза, полные брезгливого презрительного гнева. А дальше я выслушиваю речь, которая является полной противоположностью всему, что было сказано минутой раньше.

Стальным голосом мне сообщается, что мадам полковник никогда не имела склонности идеализировать людей вообще, и уж, тем более, не питала иллюзий в отношении мужчин, в частности. Мне также сообщается, что мадам полковник вполне была готова ожидать от господина арт-лейтенанта проявление типичных для мужской особи атавистических свойств умственной организации и что она, мадам полковник, могла бы отнестись с известным либерализмом и пониманием к некоторым таким свойствам. Например, она могла бы – нет, конечно же, не одобрить – но, по крайней мере, допустить присутствие у господина арт-лейтенанта крайне непристойного, к примеру, видеофильма – каких-нибудь, к примеру, сцен сексуального характера, или сцен насилия, или сцен агрессии. Или даже – чего в жизни не бывает – каких-нибудь диких эпизодов так называемой «охоты и рыбалки», они вполне могли бы быть ею поняты. Но в данном случае мадам полковник просто не находит слов для выражения своего крайнего возмущения. Господин арт-лейтенант просто вероломно злоупотребил благосклонностью мадам полковника и добрым к нему, господину арт-лейтенанту, расположением. Господин арт-лейтенант, должно быть, не осознает, в каком привилегированном положение ему посчастливилось оказаться. Господин арт-лейтенант, должно быть не понимает или просто забыл, что альтернативой его сегодняшнему положению вполне может оказаться положение учетно-номерной единицы рефархива или, даже, как бы ни хотелось об этом говорить, положение арбайтера в Изолированной Колонии Производителей. Или у господина арт-лейтенанта вскружило голову от временных успехов? Или господин арт-лейтенант полагает, что дела на вверенном ему участке службы находятся в блестящем состоянии? В таком случае, мадам полковник готова прямо сейчас, не выходя из этого ангара, доказать, что это далеко и далеко не так!..