Майк Галь: Штабной визажист. Сборник фантастических рассказов

Через неделю полковник перебирала в руках пачку листов с эскизами орудийного ствола, небрежно отшвыривая их один за другим.

– Это похоже на обожравшегося удава… Это старомодно, спираль была актуальна два года назад… Это тоже не годится, как-то совсем пацифистски, даже, пораженчески – это кто, ваш Рендер завязал ствол в узел?.. Ну, это еще туда-сюда… Впрочем, нет – сексуально, конечно, но слишком уж натуралистично, – брезгливо отбросила она последний, сделанный мною отчаянный эскиз. – Плохо, Феликс, плохо. Никуда не годиться! Нужны идеи. Свежие идеи! Идите, Феликс. Идите и думайте!

И мы придумали…

«Итак, господа… эээ… кхм… дамы-офицеры! Что же касается огневой мощи нашей самоходной установки, мы постарались сделать так, чтобы ее артвооружение стало по-настоящему Арт-вооружением. В смысле, „Арт“ с большой буквы. Где „Арт“ имеет однозначное и неоспоримое превосходство над обычным артиллерийским „арт“, то есть доминирует над бездушной сухой инженерией и вульгарной баллистикой, можно сказать, отменяет ее, тогда как артистическое, художественное „Арт“ или, другими словами, „Арт“ эстетическое, призвано визуально воплотить концептуальную идею…»

Я разражаюсь длинной заумной тирадой, бессмысленной соловьиной трелью, жонглируя этими «Артами» с большой буквы и «артами» с маленькой, кручу их, меняю местами, к месту и не к месту втыкаю звонкие малозначащие термины, плету нелепую словесную паутину, гигантскую маскировочную сеть, которая призвана ошеломить, запутать моих слушателей, и в которой я в конце-концов запутываюсь сам. Но, похоже, этого никто не замечает. Похоже, меня вообще никто особенно и не слушает. Вот она – волшебная сила искусства! Офицеры, все как один (то есть, как одна), застыли в немом благоговейном восторге, дружно уставившись на нашего «слоника». Да, именно такую ассоциацию невольно рождает стоящий на подиуме образец прикладного нео-милитаристического искусства. Монументальный символ собственной эпохе. Нетленное (в недалеком будущем, конечно) произведение. И даже, вполне вероятно, шедевр!

Ствол гаубичного орудия своими изгибами точно повторяет форму хобота гигантского слона или мамонта, предположительно издающего боевой клич. Для пущей убедительности и полноты впечатления, с обоих его боков имеют место два сложноизогнутых пятиметровых бивня, выполненных из армированного стекловолокна, и имеющих внутреннюю бегущую подсветку – в темное время это должно выглядеть особенно эффектно. Форму бивней мы скрупулезно скопировали, пользуясь референсными изображениями из музея палеонтологии. Расположено все это хозяйство на огромной неподвижной башне, в очертаниях которой явно угадываются классические формы рубки атомной ракетонесущей субмарины. По бокам башни первоначально предполагалось разместить две спутниковые антенны в форме огромных слоновьих же ушей, но «полканша» идею зарубила, приказав оставить эти обширные плоскости свободными для рекламы спонсоров, и нам, чтобы зрительно уравновесить всю конструкцию, пришлось позади башни разместить массивное антикрыло.

Едва заметно поводя плечами, покусывая губы и слегка постанывая, дамы офицеры заворожено смотрят на самоходку и на меня, стоящего с ней рядом. В их глазах уже не блеск. В их глазах пламя. В них древний боевой огонь воинственных амазонок. Мысленно они уже на марше. Мысленно они уже оседлали своих боевых слонов. Их пальцы уже судорожно сжимаются, предвкушая сладострастные ощущения от податливой упругости рычагов. Они уже в бою. В лобовой развернутой атаке. Под прицелами сотен телекамер. Под оценивающими взглядами миллиардов зрителей. Кто рискнет не обратить на них внимания! Кто посмеет их не заметить! Нет таких! Аплодисменты в мой адрес! Мои перманентные враги превращаются в пусть временных, но фанатичных поклонниц. Не хватает только лавины летящих на подиум цветов. Полковник права – удивлять, это военное искусство!

«Спасибо, все свободны!» – в голосе командира полка слышится бархатное урчание сытой львицы. Демонстрационный ангар пустеет. Делясь впечатлениями и постепенно остывая, расходятся по своим неотложным делам дамы офицеры. Снова задрапировав от посторонних глаз макет, Рендер уводит притомившихся дизайнеров. У самоходки остается только сержант караульной службы, которая с этой минуты будет охранять новое, сразу ставшее секретным, оружие. Я тоже собираюсь удалиться, самонадеянно считая, что удачно пережил очередное испытание, и преждевременно расслабившись.