Василий Бережной - Эфемерида любви

- Даже безнадежной?

- Не иронизируй. Да, никакой любви. Одни только разговоры о ней, - спокойно и уверенно продолжал Сократ. - Понимаешь? Разговоры! Поскольку это чувство ни в какой степени не отображает самого объекта, а всего-навсего передает субъективное отношение к нему.

- Ну хватит, - Никон сел и вытер платком лицо. - Все-таки мне интересно: неужели ты никогда не был влюблен?

- Хочешь сказать, не балдел ли я? - поморщился Сократ. Нет, как говорили в старину, бог миловал. Но наблюдения показывают, что девяносто девять процентов юношей болеют этой болезнью, в том числе несколько процентов страдают Бе Лю.

В его ровном голосе с менторским оттенком было столько равнодушия и скрипа сухого дерева, что Никон перестал смеяться. "Что с ним случилось? - подумал он, глядя на товарища с сочувствием. - Неужели его интеллект окончательно задушил эмоции? Да какой же это человек? Робот!"

- Послушай... Если ты сам не чувствуешь... Как бы тебе объяснить... - Никон наморщил лоб и некоторое время молчал. - Нет, это объяснить невозможно... Потому что любовь - это таинственная, непостижимая штука! И у каждого она особенная, неповторимая...

- Так уж и неповторимая? Ты окончательно одурел. Не забывай, что мы живем в двадцать первом веке и возможности математической психологии намного расширились. Любовь, как всякое явление материального мира, - поскрипывал голос Сократа, - можно классифицировать и систематизировать, а с помощью координат можно установить движение этого понятия к последующим моментам времени, то есть можно составить эфемериду любви. Если угодно, для тебя я могу это сделать. С точностью до одного дня.

- Лунного или земного? - усмехнулся Никон.

- Земного, - совершенно серьезно ответил Сократ. - Учтя степень твоего эмоционального возбуждения, обстоятельства твоей жизни, твои наклонности, функцию времени и, наконец, воздействие лечения, - можно будет с точностью до двенадцати часов установить, когда именно твоя психика придет в норму. Хочешь?

- Ничего у тебя не получится, мудрый Сократ, хотя ты и знаток математической психологии.

- Получится, и, кроме того, еще раз настоятельно советую тебе обратиться в Центр здоровья.

- Чтобы меня подняли на смех?

- Наоборот, твое появление их очень порадует.

На прощанье Сократ сказал:

- Все будет хорошо. До встречи.

Никон не очень-то спешил в Центр здоровья. Встал на свободную ленту тротуара, и она медленно понесла его мимо жилых кварталов, через зеленые парки с запахами земного леса. Все это видел он множество раз, но сейчас, казалось, видит как бы впервые. Знал, что мраморные корпуса вовсе не мраморные, а пластиковые, что деревья - синтетические и "сажали" их здесь художники и химики, - все это Никон хорошо знал, но воспринимал как настоящее земное. Весь их город синтетический, и это только подтверждает могущество современной науки. Да-да, она сотворила невероятное: создала новую природу на Луне! Но человек... чувства... Неужели Сократ прав?

Центр здоровья - большой квартал, где вокруг огромного главного корпуса расположены многочисленные павильоны. Это не только медицинское учреждение, в котором, кстати, по преимуществу занимаются профилактикой, но и научно-исследовательский институт. Раньше Никон не бывал здесь никогда и теперь с интересом рассматривал все. Идя по широкой пальмовой аллее, думал о своем друге-аскете, и возникало в его душе чувство протеста. "Эфемерида любви"! Что это тебе - небесное тело, которое движется по заранее вычисленной орбите? Нет уж, дудки! Небо моей души, пожалуй, и выше, сложнее того, что над нашими головами. И любовь сверкает в душе негасимым солнцем! Написать, написать симфонию Солнца...

В главном корпусе встретили Никона изящные, веселые, может быть, даже слишком веселые аспирантки. Он, бедный, и не догадывался, что это его появление вызвало такое оживление. Хитроглазые девушки сразу узнали в нем "мечтателя" и с трудом сдерживали смех.

В регистрационном зале подошла к нему походкой балерины приветливая аспирантка и так сверкнула голубизной красивых глаз, что Никон даже зажмурился. Зажмурился и сразу же подумал об "объекте своего чувства", как сказал бы Сократ. Всех девушек он автоматически сравнивал с нею, и это сравнение было конечно же не в их пользу. Она - это солнце, звезда, это песня, музыка, она - это весь мир! Такой она вошла в его сердце.

- Простите, пожалуйста, - начал Никон, не находя нужных слов и с надеждой глядя на прекрасную аспирантку, - но я пришел... как бы вам сказать... по совету своего товарища...