meN/Ace - Упрощённое повторение. Предел его воображения

– Ничего страшного. Вы из города Дохи. Продолжайте.

– Когда мне было шесть лет. – начал он.

– Мм, нас интересует вот что. – профессионально гладко перебила его женщина. – Вам известно, что (…) тесно связан с ИШат. Но, насколько мы понимаем, они придерживаются разных идеологий. То есть, несмотря на сотрудничество, Арабская губерния, она же Биоэнергетик, не способствует в какой-то значимой поддержке, этому кровавому, самопровозглашённому государству, на севере материка. И, объясните нам, как могли терпилы с (…), не просто отделится от (…), но и построить фантастический оазис, из, действительно, продвинутых и даже, недоступных человечеству, на сегодняшний день, технологий. Население, как таковое, не способно на это. Тогда в чём же секрет такого сумасшедшего экономического роста, в условиях мировой войны?

– Ну терпилы не терпилы – Раздался слегка не разборчивый мужской голос из мешка. – Знаете, все люди терпилы. Просто, кто-то больше, кто-то меньше. Я хочу сказать следующее. Эмм, население не учувствует во всех этих разборках. Вы знаете, что это большая игра сверху. И, на самом деле, (…) – просто очередной проект Биоэнергетик. По случаю судьбы, я стал свидетелем многих безбожных деяний. Я открыто заявляю на весь мир, что на них работают американские программисты. Это безжалостные убийцы. Хладнокровные ублюдки, которых надо убивать так же, как убивают они. Они не достойны даже смертной казни. Аллах каждому воздаст всё по заслугам. Они всего лишь прикрываются богом. Они не принадлежат не одной религии. Они уже открыто презирают всё прекрасное и святое на Земле, в том числе и всевышнего. Пока я жив, я сделаю всё, чтобы каждый из этих выродков понёс наказание! – Зал начал скандировать. Люди хлопали в ладоши и улыбались. Ведущая и странный мужчина с мешком на голове, тоже захлопали. Они хлопали всё быстрее и быстрее. Улыбались всё шире и шире. Их лица, стали какие-то жуткие, не естественные. Глаза ведущей повернулись на нос. Глаза всех в студии повернулись на нос.

– Что за чертовщина!? – Даймок выключил экран, нажав на сенсорную кнопку своего гаджета, похожего на планшет, только совершенно плоского, будто двухмерное изображение. Диван громко загудел, словно под ним были винтиляторы. Вместе с ним, он резко взлетел вверх, легко пройдя сквозь крыши, будто её и не было. Теперь он уже не дома, а высоко в небе. Рядом, с двух сторон, сидели Глэйсон и Сэм. Они так же улыбались во всё лицо и хлопали в ладоши. Их глаза направились к носу, и они резко повернули свои головы на Даймока. Его пробрала дрожь по всему телу. Он соскочил с дивана и с большой высоты полетел на землю. Не успев открыть глаза, мужчина дёрнулся в своей постели, откинув одеяло к ногам.

– Что с тобой? – спросила его, сушащая феном волосы жена.

– Приснился дебильный сон. Сколько сейчас время? – он сам посмотрел в своё мобильное устройство. Чёрт, я просмотрел сегодняшний выпуск Джины Байнс… – Он не на долго о чём-то задумался, засмотревшись в одну точку. – А может это и к лучшему. – неразборчиво проворчал Даймок. Торопливо одевшись он ушёл за своим завтраком. Женщина посмотрела ему в след. Подняв брови, она покачала головой и глубоко вздохнула.

Жёлтая сухая трава ломалась под ногами. Она не имела никакого запаха. Дышать становилось всё труднее. Быстрое сердцебиение – единственное, что было слышно. Стоял полный штиль. Погода тёплая, сухая. Голова начала кружиться, но не из-за жары. В глазах всё блекло. Всё двигалось. Постоянно терялось равновесие. Каждый шаг был, как последний. Связь с реальностью, то терялась, то восстанавливалась обратно. Это не могло долго продолжаться. Ноги подкосились сами собой. Тело, словно парализованное, рухнуло на землю. Зрение пропало. Маленькие серые крапинки, изредка появлялись, и тут же гасли. Он гладил холодную, твёрдую каменную поверхность.

– Невероятно… Что здесь происходит?

В глазах Глэйсона полная темнота. Где-то далеко, медленно зазвучали взрывы, больше похожие на лёгкие постукивания, хлопки в ладоши или слегка трясущуюся посуду на столе. Помимо хлопков, звуки дополнялись скрежетом и лёгким шорохом. Постепенно, они усилились, но уже не казались громкими. На их фоне, внезапно раздались неразборчивые, голоса, которые были то совсем близко, то вдруг отдалялись. Они довольно спокойные и, даже приятные. Это был женский шёпот. Мужская, еле слышная песня, и просто, какие-то рассуждения, между басистыми раздающимися со всех сторон, совсем близкими голосами.