Андрей Севбо - Планета по имени «Рай!». Книжка снов

А необходимость удивлять и удивляться в этом мире все же осталась. Этот рудимент человеческой психики, что и составляет основную трудность профессии театрального режиссера. Театр, как ни парадоксально, не умер, как кино, музыка или литература.

Театр стал неотъемлемой часть жизни людей в нашем ХХХ столетии. Он, пожалуй, единственное, что хоть как-то отвечает человеческим культурным запросам. Вопрос, на самом деле, в другом: зачем планете P-SE-11 понадобился театральный режиссер – то есть я, покорный вам слуга.

Ведь там, куда я летел своей собственной персоной, посасывая одиннадцатую или сто одиннадцатую коньячную тянучку, народу-то было всего ничего, не больше чем в двух-трех псковских деревнях после дачного сезона.

В корабельный буфет я заглянул от зверской неудовлетворенности в животе от коньячных конфеток, вскоре после того как капсулы открылись, и обнаружил, что на планету P-SE-11 лечу не я один.

В пустом буфете в черном иллюминаторе отражалась Une бледная рожа еще одного любителя персональных перелетов. В самом деле, есть такие чудаки, которые не доверяют @-факсу. Их можно понять. Твой @-фантом теоретически может взбунтоваться и заявить своё право носителя персонального кода. Тогда хлопот с ним не оберешься.

Я сел за соседний столик и тоже отдернул шторку. Моя физиономия бледной медузой нависла над незнакомыми созвездиями. Солнечную систему с крошечной звездой посередине я искать не стал. Зачем? Весь основной звездный атлас в виде светящегося цветного миража был отпечатан на столике. Под левым локтем оказалась Кассиопея. Заказанную рюмку коньяка, стюарт поставил на Плеяд.

– Мы здесь, – пояснил он и тут же передвинул рюмку на сантиметр. – А теперь – здесь. Сорок астрономических узлов в секунду.

Я отпил глоток и поставил рюмку на место. По столику-планетарию тихо ползла красная лазерная букашка – очевидно, это и был наш «Гончий Пес Флаерс-306».

Стюарт принес заказанную тарелку дымящихся самонаматывающихся мок`коронов и шлепнул сверху саморазогревающуюся котлету. Через минуту котлета зашипела, набухла и из пор её коричневой корочки золотистыми струйками потекло в макароны растопленное масло. Вакхическая картина! С учетом того, что рюмка была автопополняемой, я решил, что путешествие в целом удалось.

Второй посетитель заведения казался таким же, как я командировочным. Он жевал морских клоунов, запивая их слегка опресненной морской водой. В тоске неземной и в космическом одиночестве.

– Летите? – кивнул он мне. О чем еще может спросить одна дикая утка поравнявшись с другой в косяке, направляющемся из Сибири в Африку.

– Лечу, – мой ответ был полон искренности, как и моя рюмка-самоналивайка полна коньяка, – на P-SE-11. Вы не бывали в тех краях, случаем? – я накрыл рюмкой красную букашку, которая тут же из-под нее выскочила.

– Скоро буду.

– Коньяку не желаете?

– Давай! – Он пересел за мой столик – планетарий и подставил стакан, из которого предварительно выплеснул морскую воду в вазочку к одинокой бледной орхидее. Возможно – пластиковой.

Я отлил из своей самонаполняемой рюмки половину. Выждали, пока уровень жидкости в ней восстановится

– Саша, – представился он.

– Фемистокл, – мы чокнулись.

Челнок вздрогнул.

– Скоро все мы там будем.

– Пардон?

– Все мы будем на P-SE, – промолвил Саша. И вдруг заржал каким-то ненастоящим, театральным смехом, который можно включить одной кнопкой сразу на всю мощь.

Я отметил, что он слегка напоминает мне одного актера, знакомого по русским фильмам 2-й половины XX века, а именно Олега Басилашвили. Именно его бледное чело теперь маячило в черном иллюминаторе среди тихо плывущих созвездий.

– Ты зачем туда летишь?

Вместо ответа я выловил из кармана куртки мятую бумажку – телеграмму Райского.

Едва взглянув, Саша, ухмыльнувшись, достал из кармана точно такую же, и там криво значилось:

= ГОСПОДИНУ АБАЛАКОВУ А.А.

=ПРИГЛАШАЕТЕСЬ ПОСТАНОВКУ ПЛАНЕТУ PARADISE-11

= ВЫЛЕТ 24.03.2299 =РЕЙС 306 – 1603 SK =

= ДИРЕКТОР РАЙСКИЙ=

– Актер? – спросил я Сашу. (Какой фильм я прежде видел с участием Басилашвили?)

– Сценарист. Драматург. Специалист по спецэффектам.

– Я – режиссер. Кино, телевидение, театр.

– А-а, – протянул драматург, он же поспецэффектам, – представитель реликтовых профессий!

– Вроде того.

– Что, есть работа? – поинтересовался А.А.Абалаков, лавко плеснув коньяк из моей самоналивайки в свой стакан.

– Да, как сказать …, – я машинально уставился на свою рюмку, в которой медленно стал подниматься уровень жидкости.