Игорь Смирнов: Маньяки выходят из подполья, или супериор. Фантастический роман

Чад успел уже рассеяться; глазам спасателей предстала страшная картина…

Навигатор сошёл с ума перед самым Милоровском. Вернее, это Максим заметил его неадекватность перед самым Милоровском. Дорога, модерновая, невероятно гладкая, четко расчерченная трасса федерального значения (по две полосы в каждом направлении; разметка – исключительно чёткая, цветная, со всеми новейшими наворотами), как водится, и петляла и ныряла в ложбины, а потом снова поднималась на холмы. В какой-то момент Коюров увидел впереди, в мареве занимающегося погожего сентябрьского дня, некие строения, причем по обе стороны дороги. Домики неодинаковой ширины и высоты, издалека серенькие. Хотя всё же различалось, что крыша у одного из них – зелёная, а у другого – малиновая. Максим глянул на дисплей «торпеды». Среди прочих цифровых величин на экранчик выводилось и расстояние, какое оставалось пройти до конечного пункта, то есть Милоровска. Так вот, сейчас эта дистанция составляла три с половиной километра. «Поселок?» – предположил Максим. Перед поездкой он изучал карту, никаких посёлков в трёх километрах от городка не помнил.

– Эй, Матильда, сколько нам ещё осталось пилить? – спросил Максим. Матильдой он называл компьютер-робот машины – выбрал это имя, когда задавал настройки. Взял из старого, ещё советского мультфильма про Карлсона, в котором Матильда была кошкой фрёкен Бок. К старым отечественным мультикам Коюров питал слабость, наверно, потому что много пересмотрел их у бабушки с дедушкой, родителей отца. В детстве его частенько сбагривали на выходные – то одним родакам, то другим. Пухлую Матильду он не то чтобы здорово любил; гораздо сильнее потешала её хозяйка, куда более массивная фрёкен Бок, но применительно к компушке это имя не звучало. «Фрёкен» – уж как-то грубо, почти по-хамски; «Бок» – двусмысленно, да и красотой тоже не блещет. А и выговаривать полностью – и длинно, и язык сломаешь; в пути ведь бывает не до церемоний, иногда важна секунда.

– До Милоровска ещё одиннадцать километров сто шестьдесят метров, – вальяжно промодулировала Матильда тем глубоким контральто, какой в мультике принадлежал всё-таки не кошке, а её патронессе с неудобопроизносимым именем, – голосом Фаины Раневской, строго говоря. Его Максим тоже закрепил в пользовательских настройках компьютера. Вышел, конечно, разнобой, но вполне терпимый, по-своему даже прикольный.

«Три с половиной и одиннадцать! – опешил Максим. – Что это за?..»

– Что это за?.. – только и успел Коюров выпалить вслух, а на слове «хибары» запнулся. Под «хибарами» он подразумевал те постройки, которые обнаружил вдали пару секунд назад. Тогда они показались отчего-то серыми, но то был оптический обман. Сейчас они вырастали на глазах и выглядели скорее бурыми. Впрочем, всё это было совершенно неважно – ведь Максим увидел на обочине столб с табличкою «Милоровск».

– Да как же так, Матильда! – воскликнул он в сердцах; уже оставшийся позади указатель до того его ошеломил, как если бы торчал посреди дороги. – Ты говоришь, что до Милоровска одиннадцать километров, а на самом деле вот он – тут!

– До Милоровска девять километров семьсот пятьдесят метров… – возразила Матильда надменно.

– Что?! – не выдержал Максим. – А что я только что видел? И это что по-твоему, что за дома? Лучше сразу говори, сколько там осталось до этой улицы Металлистов, дом двадцать два, и как туда ехать!

«А не то я тебя выключу!» – хотел пригрозить Коюров. Промолчал – не потому что такая угроза оказалась бы голословной, ибо выключить компушку он не мог, только лишь перевести её работу в так называемый фоновый режим – а потому что не до пререканий сейчас было. Он опять успел отметить разницу в показаниях. Только что было одиннадцать километров, и вот – уже девять! Его «стриж», конечно, быстрый мобиль, но всё же не настолько; два километра за пять секунд – это самолёт! А Максим точно знал, что он сейчас шофёр, а не лётчик. Скорость держал самую законопослушную – шестьдесят километров. А та дистанция, какую выдал дисплей в момент появления милоровской окраины на горизонте, – три с половиной кэмэ – как-то уж совсем выбивалась из общего ряда… Хотя, кто знает, может, и была самой правдоподобной.

– До улицы Металлистов, дом двадцать два, пятнадцать километров триста тридцать метров. Пока следует ехать прямо. До ближайшего поворота направо четырнадцать километров сто метров. Это примерно будет… тридцать кварталов… когда мы будем находиться в пределах последнего, я сообщу…