Екатерина Крупина - Шагнуть в себя. Идущие сквозь время

Казалось невероятным рассмотреть тончайшие узоры на колоннах, стенах и тумбах с вазами и букетами в них, не живых, а резных цветов. Все, что находилось в этом зале, было выполнено из одного материала, похожего на лед и на ту дорогу, по которой он сюда пришел. При этом материал имел тысячи оттенков белого и серебра и, переливаясь, отражая и аккумулируя в себе свет, рассеянный повсюду, отдавал его обратно сверкающими гранями и радужными лучами.

Осмотревшись, Тим направился прямо к фигурам, которые завораживали его своим великолепием. По мере приближения к ним ему начинало казаться, что они оживают. Вот женщина, слегка повернувшись к мужчине, посмотрела ему в глаза и улыбнулась. Вот оба они, разомкнув ладони, развернулись в его сторону и подались немного вперед в ожидании. Подходя ближе, Тим не мог уже оторвать своих глаз от их взглядов, наполненных любовью, надеждой, теплом и спокойствием.

Дойдя до ступеней, ведущих к трону, он остановился и поприветствовал, слегка склонив голову, тех, кто теперь уже казался ему не изваянием, а совершенно реальными живыми и необыкновенно красивыми людьми. Ему тоже ответили приветствием, после чего он понял, что общение происходит на уровне мысли, ведь никто не произнес ни слова, в том числе и он сам. Ему показалось, при взгляде на безупречно сказочную красоту и притягательность этой пары, что он видит в них очень знакомые черты, но никак не может припомнить, где он их раньше видел или встречал.

Он не смог бы определить возраст сидящих на троне, если бы перед ним была поставлена такая задача, но ему пришла в голову мысль, что, наверное, им должно быть не больше тридцати, хотя мудрости и уверенного спокойствия в их глазах было на тысячи лет. Он не знал как дальше себя вести и подумал про себя: «Кто это?» И он тут же услышал где-то в глубине своего сознания ответ, который он никак не ожидал услышать: «Мы твои чистые помыслы…»

Тим почувствовал, а потом и увидел, как вихрь его эмоций, сначала возникший в его внутреннем мире множеством вопросов, а затем вышедший из него, закружил в воздухе миллиарды сверкающих искр, превращающихся в большую крутящуюся вокруг него воронку. И весь зал, и трон, и сидящие на нем стали призрачными и размытыми. Все вокруг превратилось в обрывки радужной вуали, скользящей по краям воронки, которая закручивала их все быстрее и быстрее, затягивая в центр.

Тим открыл глаза. Перед ним лежал кристалл, отражающий свет луны своей великолепной гранью. Он вышел из оцепенения и посмотрел в окно, затем глянул на часы – без четверти пять. Время остановилось. Казалось, что абсолютно ничего вокруг не изменилось. Но он мог поклясться сам себе, что с ним что-то произошло. И то, что он испытал мгновение назад, не было его бредом или галлюцинацией, ведь внутри он чувствовал те же эмоции, захлестнувшие его в каком-то нереальном сказочном мире, и его сердце подсказывало ему, что все это только начало…

Находясь под впечатлением пережитых волнений, Тим спрыгнул с подоконника и лег в кровать. Долго еще в его сознании крутился вихрь искр, растворяющий его совершенно реальное видение. Он размышлял над тем, что увидел, перелистывая все новые и новые детали представавших перед его глазами картин, и вдруг почувствовал, что подобное произошло с ним тогда, когда он впервые увидел Дару на горнолыжном спуске.

Он сразу же мысленно перенесся в тот морозный зимний день и вспомнил, что день был совершенно необычный! Ему тогда казалось, что снег не шел, а просто висел в воздухе миллиардами искр, не видимых глазом, но создающих при движении летящих со спуска лыжников расступающуюся радужную вуаль. Солнце освещало образующиеся из этой вуали завихрения и воронки, рисуя совершенно нереальную картину скользящих и переплетающихся узоров. Эта картина создавала впечатление огромного сказочного полотна, нарисованного с помощью радуги каким-то волшебником, способным оживлять свои творения.

Вспоминая все в мельчайших подробностях, Тим вновь, как тогда, почувствовал, что ему тогда представлялось, будто он не спускается на лыжах с горнолыжной трассы, а летит, расправив крылья в потоке какой-то фантастической нереальности, и внутри него каждая клетка тела вибрировала в такт необыкновенному гимну жизни и молодости, гимну самой природы. Он вбирал всей грудью опьяняющий воздух, и все его существо ликовало от получаемого удовольствия, восторга и осознания того, как же прекрасно жить в этом чудесном, похожем на сказку мире.