Роман Власов - Убит поток (сборник)

– Брр… Как подумаю, дрожь берёт, – продолжает сестра, – Ведь это значит, что где-то сейчас по городу ходит убийца… Это же… Это же просто опасно! У тебя будет какая-то защита, оружие? Или… Или… Не знаю, что-нибудь?

– Нет. Откуда? – он пожимает плечами.

– Но ты же!.. Ты же всю жизнь ловил каких-то пьяниц, прогульщиков – шушеру всякую… Ну, хорошо, ну, хакеров, но всё равно – это не то… Тут же настоящий головорез! Чалмаш!

– Ещё ничего не известно.

– Ужасно-ужасно… Тебе надо было уехать отсюда. К жене. К детям. Пока была такая возможность.

– Нет, – говорит он и жестом показывает, что продолжать эту тему не намерен.

– Ладно, – всхлипывает она. – Пиши мне. Я буду волноваться. Буду заходить к тебе на каждой вспышке!

– Заходи, – произносит Дид.

К ним подкатывает робот-уборщик. Заслуженный, с исцарапанными боками и подбитым фонарём-глазом. Он открывает скрипящую дверцу на брюхе и достаёт оттуда букет сиреневых флоксов. На бегущей строке отображается: «Для самой красивой девушки на свете!»

– Цветан! – говорит сестра и шлёт роботу воздушный поцелуй. Дид вяло поднимает руку в знак приветствия.

«Не туда))) Я сзади!;-)» – отображается на экране робота.

Они оборачиваются. На искусственном стволе дерева виднеется едва заметный бугорок с камерой. Хотя, может, камера прячется в другом бугорке, чуть выше, на ветке. А может… Впрочем, гадать бесполезно.

«Какое тут, к ляду, убийство… – думает следователь Дидерик. – Фантастика».

На входе в больницу выдают специальную шапочку и жилетку. Потому что внутри холодно – идут какие-то процедуры.

Шапочка на Дида не налезает. Он пытается объяснить это автомату. Тот бурчит что-то несвязное и таращит глаза. Подбегает медсестра. Виновато улыбается и принимается искать нужный размер.

На мониторе показывают третье чтение закона о прошивке. Противники закона снова в подавляющем большинстве. Странные люди. Первый настоящий шаг вперёд за долгие годы, и такое неприятие.

– Этот закон – кошмар, правда? – говорит медсестра, отдавая следователю шапочку.

Дид злится. Вот из-за таких, как эта курица… Из-за них… Он открывает рот, но его опережают:

– А что в нём такого ужасного, милочка?

Человек низкого роста в камуфляжной форме внешников. Нос крючком. Короткие волосы лоснятся и слипаются. Выражение лица – кислое. На шее – наушники-таблетки, провода от которых прячутся в чёрную прямоугольную сумку.

– Ну, как же? – хлопает глазами медсестра. – Прошивка же. Жучок под кожу… Брр… Ну, и потом… Как можно запрещать свободное время? Это же ужасно!

– А чем вы занимаетесь в свободное время, милочка? Чем-то предосудительным?

– Я… Не скажу, – она краснеет.

У Дида вырывается короткий смешок. Уж он точно знает, чем занимаются люди в эти полтора часа, когда программа отпускает на волю. Ничем хорошим.

«Вот тебе другой признак беды, – писал навигатор. – В преступниках ты перестал видеть людей. Будто глоток чалмашского вина или поцелуй тайком от жены делает их зверями. Ты выслеживаешь их, и сам, как бульдог, вцепляешься мёртвой хваткой, не давая ни единого шанса на оправдание. Девяносто пять процентов обвинительных заключений! Ох-хо-хо! Благо, что ты не судья…»

– …Вот, милочка, к тому-то я и веду. Если он добропорядочный гражданин, то и бояться ему нечего. Яснее ясного. А коли он злостный нарушитель, висит на волоске и знает, что плачет по нему исправительная колония… Вот тут-то за ним нужен глаз да глаз. Таких бед может понаделать. И вешались, и поджигали себя, бывало… И «ежей» сбивали… Под прицелом нужно таких держать, а вы: «свободное время»! Подтвердите, товарищ следователь!

Медсестра сверлит глазами свои туфли.

«Они люди, Дид. Такие же, как и ты. Жизнь в Прогресс-программе – это жизнь под постоянным тяжелейшим прессом. И любой, даже самый выдающийся специалист и примерный семьянин, может поддаться минутой слабости. А ты так и не научился понимать это. Не научился прощать и давать шанс».

– Куприян, так? – спрашивает он наконец.

– Десятник внешней службы Куприян, к вашим услугам.

– Вы замечательно рассуждаете.

– Благодарствую, товарищ следователь, благодарствую!

– Вы замечательно рассуждаете, – продолжает Дид. – Для внешника, который не прошёл тест на подключение к программе.

Наступает тишина. Во взгляде медсестры смятение и восхищение одновременно. Куприян разом по-мальчишески краснеет. Выдавливает подобие улыбки, отворачивается. Бубнит себе под нос: