Юрий Манаков - Акселератор

После чего вернулся на место и в порыве священного вдохновения взял в руки стилус, перевернул карту обратной стороной и выплеснул на чистый лист заголовок:

"Заветы от Панкрата".

Затем уточнил, выделив более узкий раздел.

Часть первая. "Деяния."

И уже не думая, на одном дыхании, выдал:

И был Мир скомкан, мрачен и обречен.

И пришел сын Божий Панкрат и сказал, - Не хочу так! Отделись живое от сущего!

И родилась твердь и море, и родилось небо и звезды.

И отгородился Мир видимый от Мира духовного.

И увидел Панкрат, что это хорошо.

И был день первый от сотворения Мира.

Поставив точку, почесал в затылке и понял, что, если я не могу использовать ноутбук, то, как минимум, нужна нормальная ручка-писалка и толстая тетрадь с чистыми листами… и желательно не одна. А раз так, то встал, шагнул на Базу и после непродолжительного шатания по улицам Москвы заглянул в магазин канцтоваров. Прихватил все, что требовалось, оставил на прилавке всю серебряную мелочь какая отыскалась в кармане и вернулся обратно.

Снова умастил зад в кресле, переписал заголовки и первый стих в тетрадь, глубокомысленно хмыкнул и выплеснул на чистое место в тетради новые деяния от Панкрата:

И был Мир темен, холоден, неустроен и дик.

И посмотрел сын Божий и сказал, - Да будет свет!

И взошло Солнце, и согрело лучами твердь земную.

И пришли с небес души людей, и отделился Мир живых от Мира мертвых.

И увидел Панкрат, что это хорошо.

И был день второй от сотворения Мира.

И была земля скудна и суха. И бесплодны были пески и камни.

И посмотрел сын Божий и сказал, - Да будут тучи животворящие!

И появились тучи и облака, и прошел дождь плодотворный.

И напоил дождь твердь земную, и стала земля родить и награждать.

И увидел Панкрат, что это хорошо.

И был день третий от сотворения Мира.

И шла война против Навьих Богов. И невозможно было спастись.

И посмотрел сын Божий и сказал, - Да отделится правда от лжи!

И сменила весна зиму, и растаял снег, и созрела земля рожать.

И набухли почки, и распустились первоцветы.

И увидел Панкрат, что это хорошо.

И был день четвертый от сотворения Мира.

И стали Светлые Боги побеждать Навьих Богов. И появилась надежда.

И посмотрел сын Божий и сказал, - Да пусть проснется от сна трава и лес!

И сменило лето весну, и заколосились поля.

И пошло в рост все живое, и зашелестела листва.

И увидел Панкрат, что это хорошо.

И был день пятый от сотворения Мира.

И пришла победа над злыми Богами. И был праздник великий и радость.

И посмотрел сын Божий и сказал, - Да пусть рождаются люди и звери!

И сменила осень лето, и созрело зерно.

И налились плоды, и для всех настала благодать.

И увидел Панкрат, что это хорошо.

И был день шестой от сотворения Мира.

И устали люди, и устали Боги. И захотелось всем иного и старого.

И посмотрел сын Божий и сказал, - Пусть отдохнут после трудов своих праведных!

И сменила зима осень, и покрыл снег землю, и замерзли реки.

И удлинилась ночь, и уснула природа.

И увидел Панкрат, что это хорошо.

И был день седьмой от сотворения Мира.

Перечитав откровения вслух и с выражением, с удовлетворением кивнул и подумал, что кто-то может решить, что сие есть плагиат, но на самом деле, это в худшем случае ремейк. А если подумать, то сии прописные истины, первый раз были изречены, как минимум, за миллион лет до нашей эры. Посему, мудрый шаман-рассказчик говорил тоже самое, теми же словами, но на протокириллице, с благодарностью славя Рода и уважительно поклоняясь Маре. При этом, кутаясь в невыделанную волчью шкуру от промозглого холодного ветра со стороны Великого Ледника, сидя рядом с костром и вспоминая дословно точно такое же повествование своего предшественника, ныне отошедшего к предкам после давней неудачной охоты на мамонтов…

Так что будем продолжать творить по заветам предков и дальше в том же духе… и без ссылок на авторитеты. Я сам себе, можно сказать, крутой бугор и летописец. Затем запрокинул голову к потолку и тихо завыл.

– У-у-у.

Это же ломовая работа и ее аномально много. А затем потребуется переводить Заветы на множество языков. И еще учебники для школ нужно написать!

Ну, ничего, ничего Панкрат, не переживай. Ты лучше вспомни, что бормотал себе под сопливый нос Джек Лондон, когда на лыжах пробивал торный путь в Великом Белом Безмолвии, шагая впереди своей надежной собачьей упряжке. А заклинал он, - Ни дня без строчки, ни дня без строчки… и у нас все получится!