Юрий Манаков - Мультипликатор

Навалившись на дверь плечом, сдвинул ее с места. Оказалось, она просто очень сильно подпружинена. Я улыбнулся, вспомнив Ильфа и Петрова.

Спат, тем временем, привязав лошадей к крючьям в стене, стучал кресалом, стараясь зажечь светильник. Я забрал у него плошку, чиркнул зажигалкой и передал горящий светильник обратно. Затем распахнул створку 'богадельни' и придержал дверь, пропуская Спата в прихожую. Он вошел держа светильник над головой. Я удержал его за руку, чтобы он не дай Бог не возглавил движение, обогнал и двинулся впереди.

Дверь за спиной закрылась и почти сразу татушка на руке мигнула. То, что я принял за коврик в прихожей, дернулось под ногами, Спат тихо ойкнул и плошка задрожала в его руке. Я сделал шаг в сторону и, освободившийся от давления моих ног, коврик быстренько убрался в щель в стене у самого пола… Вот так и становятся совершенно седыми… до времени.

Извилистый и узкий коридор привел нас в не слишком большое и абсолютно пустое помещение. Хотя стандартным я бы его не назвал. Стены в овальной комнате фактически не имели углов. Они плавно переходили друг в друга. И самое главное, стены оказались расписаны красочной фреской. На ней, как мне представлялась, изображалась панорама того, что можно увидеть с этого места, если бы города и зданий не было и в помине. Если стоять в центре комнаты, то ты, как бы находился на горке и на многие километры во все стороны раскинулся красочный пейзаж. За единственным исключением. На стене напротив входа, - кажется, на западной стороне, на фреске нарисована то ли часовенка, то ли закрытая со всех сторон беседка с дверкой. По сторонам двери, в пол-оборота к ней, изображены две фигуры - мужчина и женщина. То, что это так, можно определить исключительно по рукам и росту, так как одеяние на обоих самое обычное, просторное до пят с накинутым капюшоном - типа монашеской рясы. На самой двери красовались разноцветные знаки - птички, рыбки, жучки-паучки… нечто эдакое, египетское. Но набор значков не очень-то походил на письменное сообщение.

В содержании же фрески поражало то, что она была нарисована с выгибом поверхности вверх и с пропорциональным расстоянию искажением перспективы. Фактически картинка представляла собой глобальную видеораму, где показывалась местность из данной точки на тысячи километров в округе. Но, чем дальше от города, тем мельче масштаб изображения. Хотя детали соблюдались строго. Например, я без труда нашел города Ошка и Берес. Если приглядеться, то можно разглядеть Лирей и острова. Н-да, те, кто ваял это произведение искусства, знали толк в картографии и имели представление не понаслышке о далеких странах и континентах. Если искать ближайшую аналогию, то я наблюдал своеобразный глобус наоборот. Так сказать, - взгляд изнутри.

Но беседка и двое в плащах с капюшоном прорисованы как бы отдельно - они закрывали собой горный массив на западе. Как известно, там на западе находилась страна Мрака и это очень симптоматично. Кроме того, на картинке существовало много белых пятен - дальний север, юг, пустыня на востоке… Очевидно, художник не зная деталей, не хотел фантазировать.

Но даже для меня, того кто видел этот мир из космоса, изображение давало много новой информации. А посему, я постарался максимально точно запомнить видеораму. На это потребовалось минут пять. Впрочем, и это выяснилось довольно быстро, помимо значительных пустых участков на картине имелось много локальных 'белых пятен'. Так еще иногда портит космоснимки цензура, замазывая то, что не должно попасть на глаза посторонним или потенциальному врагу.

Но я забрался сюда не для того чтобы любоваться фресками. Чутье подсказывало - нужно раскрыть какую-то тайну. Я вышел на середину помещения и постарался сосредоточиться. Требуется найти нечто, что на улице привлекло к себе внимание. Нужно зацепиться за какой-нибудь кончик.

Тужился и пыжился я минут пять, но совершенно бестолку. Не желала тайна даваться в руки. Информации для анализа не хватало. Признав свое поражение, оглянулся на Спата. Тот не стоял, как мне думалось, с потерянным видом. Глаза его сканировали стены и голова вращалась как у совы - чуть ли не на триста шестьдесят градусов. Ему было жутко интересно и то, чем я занимался, его совершенно не интересовало.

Я тихонечко рыкнул, привлекая к себе внимание, сделал круговой жест рукой и спросил.

– Что это? - купец посмотрел на меня не совсем вменяемым взглядом, затем собрался с мыслями и ответил.