Юрий Манаков - Гиперанатоксин

– И главное - на время моего Праздника прекращаются все военные действия. С нарушителями будет короткий разговор, - и я провел знакомым жестом ладонью по горлу, - всех под корень, а вы знаете - за мной не заржавеет! Вопросы есть? - оба дружно щелкнули, закрывая рты, и промолчали. Я подождал немного и закончил совещание приказом. - Позовите Атечи.

Утром после бурной ночи проснулся поздно. В течение нескольких часов до полуночи, а затем почти до рассвета, мы со жрицей выписывали кренделя из собрания сочинений Кама Сутры и устраивали бешеные скачки на шкурах. Думаю, от ее криков страсти и моих рычаний, не спал весь степной табор. Таким поведением я предполагал дать понять тем, кто умеет слушать, что сегодняшнее баловство в красном шатре, только раззадорило Посланника Богов. И, дескать, не надо будить зверя, а то он перетопчет всех… в том числе мужиков и лошадей. Так сказать, будем работать по Геббельсу - нужно запустить в народ слухи и чем они страшнее и невероятней, тем лучше, а идеологическая диверсия тем самым более эффективна.

Отправив Атечи выполнять функции 'крота' по распусканию слухов о возможном насилии над лошадьми в степном лагере, полежал несколько минут, не открывая глаз, затем вскочил и приступил к утренней зарядке. Сделал медитацию, провел упражнения на дыхание, восстановил энергию жизни, исполнил растяжки и вращения, а также связки и проходы. В завершение провел бой с тенью… Разминка получилась отменной.

Оделся и после короткого ожидания, откинув полог двери, в помещение вошли Карайя и Некрисса. Я возглавил процессию, устроился на троне и оглядел стадион. Если не брать в расчет отдельных представителей, обиженных судьбой и мной лично, то народ на трибунах казался полным глубокого почтения и скоро дозреет до искреннего поклонения живому Представителю Господа Бога в моем лице.

Тем временем Некрисса сделал отмашку и Солимпаса оповестил всех о начале состязаний. Жрец двинулся с шапкой по кругу и в этот момент почему-то напомнил мне нищего на паперти - подайте Христа ради… Впрочем, продолжалось сие недолго. Уже второй по счету вождь вытянул свой черный шар. Я чуть повернулся налево и слегка приподнял бровь. Карайя все поняла без слов и, стараясь не раскрывать рта, прошептала, - Гордый Лев, Алиман, боевой вождь племени Нижнего Подгорного союза.

В группе воинов возникла суета и через минуту от нее отъехал всадник в стандартном вооружении. За поводья он вел отличного вороного жеребца, которого и привязал к коновязи, не слезая с седла.

Я потянулся взглядом к жеребцу и сразу же понял - никаких проблем он не создаст, отлично обученный, боевой конь. Эхо от удара по бронзовому диску еще гуляло по стадиону, а я уже направился к коновязи.

Отвязав жеребца, вскочил в седло и по заведенной традиции, не стал использовать поводья. Конь и без моих мысленных указаний мог управляться с помощью ног, но трибуны, как всегда, отреагировали радостным ревом. Я направил коня к центру ристалища.

Алиман без всякого воодушевления бросил своего коня в атаку, прикрываясь круглым шитом. Я затрусил ему навстречу. Мы встретились недалеко от центра и я легко, сблокировав сабельный удар, вмазал одетым в железную перчатку кулаком по щиту воина. При этом целил в точку на щите - между выпуклым металлическим умбоном и окованным бронзой краем, туда, где за щитом пряталась рука всадника. Обитое толстой кожей дерево щита я пробил ударом насквозь и, как и рассчитывал, сломал этим приемом руку воину. Затем, используя дырку, захватил левой рукой щит и сдернул Алимана с лошади, которая пронеслась мимо, но уже без всадника. Аут… Дешево и сердито. Трибуны взревели и, не обращая внимание на это искреннее одобрение своих действий, пришпорил коня и направил его шагом к трону.

Соскочив на землю, бросил поводья Гроссу и разместился в кресле. С интересом понаблюдал, как лежащий без сознания на поле воин очнулся, помогая себе одной рукой, встал сначала на карачки, а затем и на ноги. После этого, прихрамывая, заковылял к своим на трибуну, а на поле выбежал шустрый паренек, который заарканил его лошадь.

Оставалась еще женская часть программы, но это были уже формальности. Наконец, последствия первого тайма на поле были устранены и на черную кобылу вскочила очередная амазонка. Гордо продефилировала, сделав круг по периметру, показывая себя во всей красе, и соскочила напротив трона. Я оглядел с ног до головы свое новое приобретение - ничего особенного. Щуплая, дикая, немытая, степная женщина. Правда не могу сказать, что она страдала от своего не цивилизованного вида. Для нее это естественное состояние. Я кивнул Карайе, та сделала отмашку и звук бронзового диска оповестил всех - жертва принята! Тинта подхватила девицу за локоток и уволокла в шатер для женских трофеев. Рабочий день закончен.