Адам Вишневский-Снерг: Оазис (сборник)

— Чем смолить по шестьдесят сигарет в день, — проворчал он, покосившись на куривших детей, — лучше бы выйти за оазис, хлебнуть кислорода…

— Отец, ну что вы плетете? — опешила женщина.

Дети испуганно повернулись к старику.

— Да так, вырвалось… — Он закашлялся.

— Затягивайтесь поглубже, глупышки мои. У дедушки, видите ли, снова вырвалось, хотя каждый образованный человек знает, что без никотина молодой организм развиваться не может.

Старик доплелся наконец до угасающего огня и присел возле кучи разбитых компьютеров на торчавший из грязи телевизор.

Женщина потрясла над кастрюлей солонкой с цианистым калием. Она любила острые приправы, но запас специй таял с каждым днем.

— Вы, отец, портите мне детей, — нахмурилась она. — Вроде бы повидали мир, разбираетесь в ломе, макулатуру читать умеете, а при внуках как ляпнете что-нибудь.

— Все равно за ними не уследишь… — Старик печально вздохнул. — Молодежь сейчас рано тянется к наркотикам. Сегодня сам им не скажешь, так завтра они от лоботрясов из соседней канавы узнают, что из всех наркотических средств — после инъекции чистых витаминов и солнечного облучения, конечно, — самые яркие галлюцинации вызывает порция свежего воздуха.

— О господи! — Женщина заткнула детям уши. — Замолчите, иначе за ужином не видать вам, папаша, своего денатурата!

— Знаешь, чем грозить…

— Да никто вам ничего не жалеет, особенно когда раскопаем на куче пару бутылок хорошего растворителя. Но в воспитание детей вы, уж пожалуйста, не лезьте!

Старика обидели колкости невестки; он насупился и замолчал. Безопасней помалкивать да глазеть по сторонам, чтобы не злить эту угрюмую бабу.

Высоко в небе висел панцирь густого смога. Обломки труб гнали дым в атмосферу, лишь кое-где подсвеченную анемичными лучами солнца. От горы грязи дрейфовал пыльный смерч. Ветер рвал на полосы пожелтевшие газеты, листал сгнившие фолианты, сдирал с катушек и вытягивал в смерч магнитофонные пленки и киноленты.

Девочка выплеснула в огонь остатки супа. Пламя полыхнуло с новой силой.

— А скоро папа вернется? — шепнула она на ухо.

— Перед полуночью, грязнулька ты моя любимая…

— А почему он каждое воскресенье возвращается все позже и позже?

— Потому что по воскресеньям у него важная общественная работа. Я же говорила, три недели назад жители нашего оазиса выбрали его председателем Кружка Охраны естественной среды. Он радовался, как ребенок. А на первый воскресник собрал сорок добровольцев — они к ночи выкорчевали целый гектар молодой поросли! Жаль только, запал у них быстро иссяк, и работа потом пошла не так споро. Но к следующему воскресенью число добровольцев, сознающих грозящую нам опасность, сократилось до двадцати. Неделю назад на битву со стихией вызвалось уже только пятнадцать активистов, а сегодня утром наш папочка повел на джунгли всего полдюжины энтузиастов. Да, шестью топорами нескоро очистишь от растительности намеченную делянку…

Оптимизм в голосе женщины вывел из себя старика.

— В следующее воскресенье он один отправится на эту каторгу!

— Он не сдастся, — возразила женщина.

— Ему бы стеречь свою кучу мусора, а он попусту гробит здоровье.

— Что поделаешь! Кто-то же должен думать о будущем наших детей!

— Им еще не грозит зеленая опасность. Джунгли прорываются в глубь оазиса на сто метров в год, так что до центра доберутся только в начале следующего века. Лишь следующее поколение будет вынуждено искать убежища в заводских трубах.

— Наши дети могли бы перебраться в соседний оазис, — заметил мальчик.

— А, зар… — выхаркнул старик, борясь с приступом кашля.

— Сынок, — женщина показала на бездымное пламя, — подбрось в огонь рулончик толя, а то дедушке дышать нечем. А я пойду встретить вашего папочку.

— …заруби себе на носу, — закончил старик, когда ветер переменился, — джунгли удушат каждого путника. Сейчас, после гибели соседних заводов, от ближайшего оазиса нас отделяет четыреста километров. В руины городов лес врывается с удвоенной скоростью. Мы потеряли все. Теперь уже ничто не убережет нас. А ведь недавно, во времена моего деда, когда на планете было шестьдесят миллиардов людей, на всей Земле еще сохранялась естественная среда…

— А в воде? — заинтересовалась девочка.

— В руслах рек струились чистые промышленные стоки и свежие городские отходы, а поверхность океанов покрывал слой не испоганенной водорослями нефти.