Андрей Акимов - Калейдоскоп. Сборник рассказов

Мик пытался подняться на ноги, когда в кухню вбежал Большой и был чуть не застрелен собственным другом.

– Эй! Микки! Что с тобой, мужик?! – Большой подхватил его под руку.

– Этот желтый урод, Большой, – Мик устало мямлил слова. – Помоги мне убить его.

– Кого, Микки?

– Вон он. Вон! – Желтый выродок корчился от смеха в стеклянном прямоугольном окошке духовки. Мик успел выстрелить в него два раза, прежде чем Большой выхватил у него пистолет.

– Мик, успокойся! – Большой скрутил его. – Там никого нет! Ты слышишь меня? ТАМ НИКОГО НЕТ!!!

– Твой друг что, ширяется? – прокричала из дверного проема Милла.

– В том-то и дело что нет! Никогда не ширялся! Я не понимаю, что с ним!

– Заткни его большой, я больше не могу! – кричал Мик.

– Вытащи его на улицу! – закричала Милла. – Быстрее!

Большой протащил извивающегося Мика по коридору к входной двери и с силой вытолкнул его в проем. Мик полетел с крыльца и упал в воду. Подняв корпус, он принял сидячее положение и замолчал, глядя вниз в мутную воду. Через полминуты он поднял голову и посмотрел на крыльцо, где стояли Большой и Милла и с вопросительным волнением смотрели на него.

– Твою мать. Все прошло, – будто не веря собственным ощущениям проговорил Мик. – Что это был за желтый урод? Куда он делся? Что со мной?

– Микки, мне жаль огорчать тебя, – отозвался здоровяк, – но там никого не было, мужик. Ты что, что-то принял?

– Что!? Ты дурак что ли? Ты совсем, как будто меня не знаешь! – Мик возмущался по делу, и Большой об этом знал.

– Кажется я знаю в чем дело, – проговорила девушка, и оба взгляда вопросительно впились в нее. – Ты убил того шамана в кинотеатре, помнишь?

– И что?

– Перед тем как умереть, он что-то говорил, какую-то ересь нес, помнишь? И еще порошок в тебя какой-то швырнул.

– И что ты хочешь сказать?

– Я раньше думала, что это одна из дедушкиных сказок, ну, там небылиц, но похоже к тебе прикрепили домового.

– Чего? – глаза его чуть не вылезли из орбит. – Да я тебе по башке сейчас как дам…

– Эй, Микки, успокойся – оборвал его Большой. – Прости его пожалуйста, он не в себе. Объясни.

– Ну как это объяснить я не знаю, но вот иди-ка сюда, – обратилась она к Мику.

Парень неторопливо встал и рассыпая по пути проклятия поднялся на крыльцо.

– Войди в дом, – велела Милла.

Мик с недоверием смотрел на девушку, но вошел в дверь.

– Ну, и что? – только он успел спросить, как начал слышать сначала отдаленный, а затем и стремительно приближающийся смех урода. – Вот, вы слышите?

Но Большой и Милла отрицательно мотали головами.

– Выходи сюда! – скомандовала девушка.

Мик вышел на улицу, и смех в его голове исчез. Парень с опечаленным видом сел на верхнюю ступеньку крыльца.

– Домового прикрепляют к людям как проклятье, – заговорила Милла. – Мне хоть и самой не верится, что это происходит, но если ты не разыгрываешь перед нами спектакль, то ты в полной жопе. Домовой может свести с ума или вообще убить, но он может существовать и действовать только в помещении. Дед рассказывал, что эти сектанты, или кем они там себя считают, запирали пленника в подвале, предварительно закрепив за ним домового, и через несколько дней он становился полным безумцем, с ума сходил. Некоторым удавалось либо вскрыть себе вены, либо разбить голову об камни, и считалось, что этим людям повезло. Потому что безумцев отправляли к Вааду в его подземное логово, а он превращал их в водяных. Вы видели водяных?

– Похоже, да, – задумчиво проговорил Мик. – Я конечно не знаю насчет водяных и прочей этой хрени, но этот желтый урод вполне способен довести до ручки. И… он предлагал мне застрелиться.

– Кажется, ты попал, мужик, – печально подытожил Большой. – А твой дед случайно не упоминал в своих байках как снять это проклятье или чтобы оно там ни было?

– К несчастью, нет, – с искренним сожалением ответила Милла.

– Ну и дерьмо! Я думал, что живу в современном мире! Высокие технологии, совершенное оружие, робототехника! И вдруг в вонючем водяном городе какой-то гребаный шаман приколдовал ко мне какую-то сверхъестественную мразь! Ну что за непруха! Где справедливость? – Мик не знал на ком сорвать злость и как успокоиться. – Что же мне теперь делать?

– Попробуй пока избегать помещений, – посоветовала Милла.

– Отлично! Теперь я буду жить как бомж. А что значит «пока»? Пока что? Пока я не сдохну?

– Послушай, Мик, – попыталась успокоить Милла, – я вытащила у него какие-то свертки помимо амулета и золота, там кучи каких-то надписей на их чудном языке. А дед при жизни пытался разобрать их эти каракули, чтобызнать, как с ними держаться или бороться, если что. «Врага нужно знать в лицо», всегда говорил он. Где-то в шкафу должны лежать тетрадки, где могут находиться какие-то записи или расшифровки. Я могу попробовать поискать ответ или какую-нибудь подсказку, но на это уйдет время.