Филип Дик - Марионетки мироздания

- Нет, спасибо, - покачал головой Бартон. - Это все. Есть я не хочу.

Он повернулся к ней спиной и уставился в окно.

Когда ее шаги стихли, Бартон закурил. Чувствовал он себя неважно: от долгой езды болели живот и голова. Оставив Пег в отеле в Мартинсвилле, он сразу же вернулся сюда. Если потребуется, он останется здесь на несколько лет. Нужно узнать, кто же он такой, а Миллгейт - единственное место, где это можно сделать.

Бартон невесело усмехнулся. Вряд ли даже здесь у него есть шансы. Какой-то мальчик умер от скарлатины восемнадцать лет назад. Никто уже этого не помнил - так, мелкое происшествие. Умирали сотни детей, люди рождались и уходили. Одна из множества смертей...

Дверь со скрипом отворилась.

Бартон быстро повернулся и увидел невысокого мальчика с огромными карими глазами. Он узнал его - сын хозяйки пансионата.

- Что тебе нужно, парень? - спросил он. Мальчик закрыл за собой дверь, мгновение поколебался, потом вдруг спросил:

- Кто вы такой?

Бартон замер.

- Бартон. Тэд Бартон.

Паренька это, похоже, удовлетворило. Он обошел нового постояльца, внимательно его разглядывая.

- Как вы прошли? - спросил он. - Это редко кому удается. Должна быть какая-то причина...

- Прошел? - удивленно спросил Бартон. - Через что?

- Через барьер.

Мальчик вдруг отступил на шаг, его сверкающие глаза словно погасли. Бартон понял, что тот проговорился о чем-то, сказал такое, чего не хотел.

- Какой барьер? Где? Мальчик пожал плечами.

- В горах. Это далеко. Кроме того, дорога в плохом состоянии. Зачем вы сюда приехали? Что хотите делать?

Было ли то обычное детское любопытство или что-то большее? Мальчик выглядел странно: он был худой, костлявый, с большими глазами, необычно высокий лоб закрывала прядь каштановых волос. Вообще он казался слишком впечатлительным для мальчика из небольшого провинциального городка на юге Вирджинии.

- Ну, - медленно произнес Бартон, - у меня есть свои причины.

Реакция последовала мгновенно. Тело мальчика напряглось, глаза вновь нервно заблестели. Он отступил еще на шаг.

- Правда? - буркнул он. - А каким способом? Наверное, проскользнули через слабое место?

- Я ехал по дороге. По главной. Огромные карие глаза засверкали.

- Иногда там нет барьера. Похоже, вы проехали, когда era не было.

Бартон почувствовал себя неловко. Он сблефовал, и блеф удался. Мальчик знал о каком-то барьере, Бартон о нем понятия не имел. Его охватил страх, он вдруг понял, что не видел, чтобы машины въезжали или выезжали из Миллгейта. Единственная ведущая в город дорога была разбита и не годилась для езды. Она вся заросла травой, высохла и потрескалась. Никто по ней не ездил. Вокруг только холмы, поля и покосившиеся изгороди. Может, что-то удастся узнать от этого мальчика.

- С каких пор ты знаешь о барьере? - с интересом спросил он.

Мальчик пожал плечами.

- Как это "с каких пор"? Я всегда о нем знал.

- А еще кто-нибудь о нем знает? Мальчик рассмеялся.

- Конечно, нет. Если бы они знали... - он умолк.

Его огромные карие глаза вновь утратили блеск. Бар-тон смутился: мальчик брал над ним верх, отвечая на вопросы, вместо того, чтобы их задавать. Он знал больше Бартона, и оба отлично понимали это.

- Ты умный парень, - сказал Бартон. - Сколько тебе лет?

- Десять.

- А как тебя зовут?

- Питер.

- Ты живешь здесь, в Миллгейте, с самого рождения?

- Конечно. А где бы еще я мог жить? Бартон заколебался.

- Ты бывал когда-нибудь за городом, по ту сторону барьера?

Мальчик нахмурился. По его лицу было видно, что он не знает, как ответить, и Бартон понял, что наткнулся на нечто значительное. Питер беспокойно зашагал по комнате, держа руки в карманах потертых джинсов.

- Ясно, - сказал он. - Много раз.

- А как ты проходишь?

- Да есть способы.

- Сравним их? - торопливо предложил Бартон. Однако ему не за что было уцепиться, и его гамбит отвергли.

- Покажете ваши часы, - попросил мальчик. - Сколько в них камней?

Бартон осторожно снял часы с руки и подал мальчику.

- Двадцать один, - ответил он.

- Красивые. - Питер повернул их вверх ногами, потом взглянул на заднюю крышку. Проведя чуткими пальцами по их стеклу, он отдал часы Бартону. - В Нью-Йорке все носят такие часы?

- Только те, кто что-то из себя представляет. Помолчав, Питер произнес:

- Я могу остановить время. Ненадолго... всего на несколько часов, но когда-нибудь дойду до целого дня. Что вы на это скажете?

Бартон не знал, что тут можно ответить.

- А что ты еще можешь? - осторожно спросил он.