А. Эверс - За пределом. Инструкция к бессмертию

Некоторые предметы и дисциплины Глория всё же предпочла оставить в качестве дополнительных курсов за пределами дома. Надо было не упустить и процесс социализации. Лиля ходила на уроки английского в группах, плавание и хореографию. Глория предлагала ей ещё много разных вариантов, в том числе и пресловутое пианино, но Лиля отказалась, жалуясь на то, что очень устаёт. На хореографию она проходила всего пару лет. Плавание ей нравилось больше, но через четыре года она отказалась и от него, делая основной упор на науку и английский.

Когда Лиле было двенадцать, Глория вспомнила о ещё одном манёвре. Есть кое-что, что может заставить человека трудиться и развиваться в определённом направлении – признание других людей и восхищение результатами его трудов. Мама – это бесспорно хорошо, но недостаточно для того, чтобы получать истинное удовольствие от тщеславия. Поэтому в свободное время Глория вместе с дочерью создавала то, чем последняя могла бы похвастаться перед своей подругой на занятиях английским.

На следующий день после их очередной подделки – это была незатейливая упрощённая модель эукариотической клетки в разрезе из пластилина, созданная с уже полным осознанием того, что это и как оно работает, – Глория вернулась домой после работы в девятом часу и, придя в себя, всё-таки сделала вывод, что ей не показалось и дочь действительно дулась или обиделась на что-то. Лиля сидела на кухне и пила чай с печеньем, уткнувшись в планшет.

– Ты обедала?

– Да, – неприветливо буркнула она.

– Что ты ела? – Глории приходилось контролировать каждый день, ведь иначе они могли снова вернуться к болям в животе.

– Что было.

Глория открыла холодильник и проверила содержимое кастрюль.

– Не похоже, чтобы тут что-то уменьшилось, – не без претензии ввернула она.

– Я съела, сколько хотела, – повысив голос, ответила Лиля.

После восьми часов утомительных работ с бумагами, без которых невозможно провести ни одно исследование, Глории было не до детских глупостей. Первое желание было прикрикнуть на дочь за непослушание и ужасное поведение, но Глория вовремя опомнилась и не стала ни кричать, ни устраивать скандалов. Возможно, у Лили не меньше причин кричать и кидаться на неё, но она этого не делает, а лишь бурчит и молчит.

– Ты просто устала, или у тебя есть действительно хорошие причины вести себя столь неприветливо?

Глория видела по лицу Лили, что та готова была выбрать вариант с усталостью, но тот факт, что её всегда приучали говорить прямо о том, чего она хочет, что её беспокоит и что она чувствует, сыграл свою положительную роль.

– Я сегодня поссорилась с Машей из-за тебя! – на грани между злостью и обидой сообщила Лиля, не повышая голоса и стараясь максимально скрыть свои отрицательные эмоции.

– Почему именно?

– Я ей рассказала, что хочу сделать лекарство от смерти. Она сказала, что это глупость, это абсолютно невозможно и что природой специально создана смерть. Иначе на Земле было бы слишком много людей. Она сказала, что надо быть полной дурой, чтобы пытаться победить то, что является естественным и необходимым.

Если Маша такое сказала, то это серьёзная проблема. Маша – лучшая подруга Лили, а соответственно её мнение может быть важнее любого другого, даже маминого… по крайней мере, в возрасте двенадцати лет.

– Прямо так сказала или прошло какое-то время?

– Нет, сначала ей вроде даже понравилась эта идея, когда я с ней поделилась вчера. А сегодня она сказала, что всё-таки это глупо и невозможно.

– Ааа, – театрально потянула Глория. – Ну, тогда всё ясно.

У Лили глаза были на мокром месте. Её мечту назвали глупой и невозможной. Мечту, которую подарила Глория. Вроде получается, что и мама ко всему прочему глупая и идеи дурацкие подкидывает.

– А теперь послушай внимательно меня – учёного, работающего в Исследовательском центре, а не тринадцатилетнюю девочку, которой ещё очень далеко до моего уровня знаний, – спокойно начала Глория. – С этим же ты не будешь спорить?

Расстроенная Лиля безвольно помотала головой.

– Во-первых, Маша – не такая глупая, она знает, что твоя мечта стоящая и вовсе неглупая. Ведь ты сама сказала, что сначала ей понравилась твоя идея. Дело вот в чём… Очень часто дети боятся делать ошибочные умозаключения, поэтому они рассказывают своим родителям что-нибудь и потом просто повторяют всем в округе то, как их родители на это среагировали, даже не догадываясь, что родители тоже могут быть неправы. Маша – неглупая, а вот её мама, или папа, или бабушка, уж не знаю, кому именно она поведала о твоей мечте, оказались не очень умными и убедили Машу принять их точку зрения. Поэтому то, что Маша сказала на следующий день, это просто чужое мнение. Сама бы она не могла придумать про перенаселение. Во-вторых, ты нарушила важное правило, о котором я тебе не раз говорила. Никогда никому не рассказывай о своих мечтах, потому что их будут пытаться разрушить. Это подсознательное ужасное стремление людей – разрушать чужие мечты. Однажды, когда кто-нибудь расскажет тебе о своей мечте, ты сама заметишь, как твоим первым желанием будет разубедить человека в логичности его действий. Тебе захочется привести кучу доводов, почему у него ничего получится. Тебе захочется сообщить ему о всех преградах, которые он повстречает. Но будь уверена, он и так о них знает. И если ты вовремя поймёшь, какую ошибку собираешься совершить, то ты не станешь ему ничего такого говорить, а просто подбодришь, похвалишь его мечту и убедишь в том, что у него всё получится. Или хотя бы промолчишь, если уж тебе совсем не по вкусу такие мечты… – Глория задумалась на секунду, потому что в её голове наметилась отличная поучительная история, и она начала на ходу выдумывать. – Я тебе никогда не рассказывала про мальчика, который мечтал летать?