Василий Быстров - Первый

Далее действовал компьютер. Наконец он нашёл вариант с 98 % совпадения.

— Почему не 100 %! — удивился я.

— Всё очень просто, — Дима объяснял словно нерадивому ученику — на их карте есть мелкие звёзды, которые не помечены нами, все они как раз в районе «золотого солнца», а на нашей, аналогичная ситуация около нашего солнца. Но это не главное. Главное мы нашли их! Ты герой!! Мы герои!! Ур-р-а-а!!!

Он веселился словно студент, сдавший все экзамены, включая выпускные, разом, за один заход. Впрочем, моя реакция была не мене бурной. Так мы расшифровали послание и получили заслуженные награды.

— Тогда ты получил этот орден? — спросил Саша.

— Нет, этот орден я получил не от землян. Как раз об это дальше.

После обнародования нашего открытия и грандиозного празднества, парадов и шествий по всей Земле мы начали собирать экспедицию, руководителем которой меня назначили как заслуженного исследователя. Мне было предоставлено почётное право — первым ступить на найденную мной обитаемую планету (или планеты, мы пока не знали). Название у той звезды по нашим каталогам не было, только скучный номер регистрации. Наверняка, у местных жителей есть своё название и возможно оно будет благозвучно на земном языке, по этому решили всем миром, что пока давать ей имя не будем. Только репортёры, с присущей им излишней помпезностью и жаждой «кричащих» заголовков с лёгкой руки Дмитрия нарекли это солнце Золотым. Так мы временно его и называли.

Когда поспешные, но основательные сборы завершились и новенький, усовершенствованный для сверхдальних полётов корабль уже ждал нас на старте, объявился неприятный сюрприз. Правительство постановило, что в состав экипажа войдёт телерепортёр, который будет освещать это легендарное путешествие. Сам этот факт огорчил бы нас всех не очень, он был очевиден. Но почему этим бесполезным грузом вдогонку оказался Сергей Липов!?! Этот факт чуть не выбил меня из колеи, ибо я не представлял, как прожить в тесном пространстве с ним целых три месяца!

Наконец настал день старта. Самый прекрасный, великий день, который не испортит даже Липов! Я так решил. Наш экипаж торжественной процессией через всю площадь космопорта пешком направился к кораблю. Такова традиция, что жива и поныне. «Ляпов» всю дорогу путался под ногами, шныряя с кинокамерой взад и вперёд. Он пытался не упустить отличный кадр. Хотя на космодроме присутствовало репортёров гораздо больше, чем потребовалось бы даже для освещения апокалипсиса во всех подробностях. Вероятно, он просто дразнил их. После всех торжественных речей и прощаний мы, наконец, забрались внутрь корабля и приступили непосредственно к старту. Липов безумолку болтал что-то о величии и неповторимости сего момента и далее в том же духе, а я (как и остальные) мечтал только об одном, чтобы он заткнулся. Даже надев шлемы, мы всё равно слышали его по внутренней радиосвязи (таковы правила).

— Эй, доктор, у вас есть что-нибудь от глубоких рваных и резаных ран? — обратился я к судовому врачу.

— Есть аэрозоль для моментального заживления.

— Отлично! Тогда срастите, пожалуйста, губы этому болтуну, чтобы он, наконец, закрыл рот. Я не стану жаловаться, если он больше не откроет его до конца путешествия.

Но Липов намёка не понял, он не умолк даже когда пошёл обратный отсчёт. Тогда-то моё терпение лопнуло.

— Липов!!! Если не закроешь рот я тебе сейчас подачу кислорода перекрою!

Угроза подействовала, и на последних секундах старта воцарилась блаженная тишина… Потом старт… Выход в открытый космос и разгон маршевых двигателей до предельной скорости. Все были счастливы, а меня занимала одна мысль — как выжить экипажу ближайшие месяцы, не покалечив друг друга, точнее одного «друга». Я, конечно, был уверен в своей команде, но затесалась среди нас «паршивая овца», что могла испортить всё «стадо».

Потянулись серые унылые будни. Ни когда ещё человек так долго не проводил в космосе со времён МКС. Но тогда космонавты просто вращались на орбите родной планеты, или неподалеку от неё. К тому же были трудны и дорогостоящи такие «путешествия», что и оправдывалось их длительностью. Но, даже зная это, я поражался, как первые космонавты месяцами жили в космосе, в таком замкнутом пространстве. Самым мучительным и утомительным было безделье, всё работало на автоматике. Мы, конечно, выполняли свои обязанности, но их было не так уж и много. Только Липов, с завидной энергичностью и регулярностью продолжал планомерно терроризировать нас своим занудством. С маниакальной настойчивостью он старался запечатлеть на камеру все «трудовые» будни экипажа.