Марк Вевиоровский - Концерт Патриции Каас. Далеко от Москвы

#Просто надо работать с <���людьми>, которые тебе доверяют. Поработай со мной. Я настолько стар, что могу разрешить покопаться в моей памяти без всякого зазрения совести. Для сравнения нужно еще одного – двух доноров.

#Я примерно так и представлял себе, но не каждый разрешит копаться в своей жизни… И потом, это должен быть <���человек>, который знает – или узнает – о некоторых моих… аномальных особенностях.

#Верно. Мне известен только один такой <���человек> – Карцева. Она верит тебе беспредельно и влюблена в тебя не меньше, чем в своего Александра.

#Ну, будто-бы!

#Именно так. Только тебя она еще побаивается и в житейской иерархии ставит выше Александра. Неужели не знаешь?

#Действительно не знаю, и думаю, что это не совсем так… Будем считать кандидатуры согласованными?

#Да. Что еще мешает тебе? Кроме щепетильности?

#А что будет со мной? Если я буду знать всю подноготную человека, мне не особенно близкого, не очень-то интересного, но подвластного мне? Моя психика как это перенесет?

#Несмотря на… Знаешь, я когда-то размышлял на эти темы… Но ответа не нашел – в широком смысле слова… Потому, что это в конце концов вечная проблема добра и зла, свободы и диктатуры… любви и ненависти… Эти моральные и этические проблемы можешь решить только ты сам… Как решишь – так и будет… Только никто не должен знать, как именно ты их решил – вот это условие обязательное. Не выполнишь его – погибнешь…

#С обыкновенными людьми я пока особенно не занимался, так, немного. Уточнял позиции, уточнял подозрение. Съем информации происходит аналогично тому, как это происходит с <���людьми>, но ведь это были кратковременные контакты.

#Выбери себе объект для длительного исследования, человека, с которым ты не знаком и практически не общаешься ни по работе, ни в быту. Так будет проще. А пока можешь полазить по моему информационному полю. Разрешаю.

#Тогда еще одно. Я сегодня арестовал начальника внешней охраны. За должностное преступление, не столь уж серьезное по существу, но очень серьезное формально. Но вырисовывается картина, что там дело значительно серьезнее и преступление лежит в иной сфере. Если я использую свои особые способности для раскрутки этого дела?

#Ну, а кто тебе поверит? Доказательств-то у тебя не будет.

#Доказательства – это не та проблема, над которой нужно думать… Но плюсы я вижу в том, что считывание информации будет происходить либо у заведомых преступников, либо у свидетелей преступлений или подозреваемых. Вы не видите в этом преимущества?

#В морально-этическом плане – несомненно. В психологическом – одни минусы, ведь отключиться от восприятия их информационного поля психологически ты не сможешь, не правда ли?

#Это не совсем так, Израиль Моисеевич. Я как-нибудь попробую вам объяснить, что при этом происходит. Это больше похоже на кино или подробно написанную книгу, только… Да, это трудно объяснить…

#Очень было бы неплохо, если бы с тобой рядом был врач… С богом, или как там у вас говорят – ни пуха, ни пера!

#К черту, Израиль Моисеевич, к черту! Я пошел тоже к черту…

Тоня ждала Свиридова, забравшись с ногами на диван и с книгой в руках.

– Наконец-то ты пришел. Поздно уже. Хочешь молока? Парное. И черный хлеб свежий.

– Откуда такая роскошь? – вдыхая запах настоящего ржаного хлеба спросил Свиридов.

– А это Степанида Ананьевна постаралась.

– Молодец, тетка Степанида. Ты пила? А Гриша?

– Это мы тебе оставили. А Гриша даже удивился – разве это молоко? Настолько ему вкусным оно показалось.

– Еще бы. Это же не из бумажного пакета. Уф, хорошо! А я тебя погулять хочу пригласить – пройтись перед сном.

– Уже одеваюсь.

Привычно пустое темное небо, тишина и скупо освещенные, но тщательно расчищенные дорожки.

– Хоть бы одну звездочку! Тебе не мешает такое небо?

– Если честно – то тут столько всего, что мешает, и мне сейчас не до неба.

– Рассказывай, – Тоня крепко взяла его под руку и приноровила свой шаг к его шагам.

– На всякий случай я ушел из помещения, потому что то, что я хочу рассказать тебе… совсем не для любопытных ушей.

– Ты думаешь, нас слушают? Пишут?

– Вряд ли. Но – береженого бог бережет, а часть из того, что я хочу тебе рассказать – вообще никто знать не должен. Теоретически.

– Но кто-то уже знает?

– Частично знает Эткин, но не думаю, что от него кто-нибудь что-нибудь узнает, даже если очень сильно захочет. Все это касается моих особых способностей. Ты знаешь, что есть группа людей, которые могут общаться телепатически. Эта группа небольшая, ограниченная, и практически все эти люди сейчас здесь. Способности у этих людей разные, хотя, может быть, это не способности разные, а возможности разные. Или разная степень развитости этих особенностей…