Марк Вевиоровский - Концерт Патриции Каас. Далеко от Москвы

– Только, Петя, учтите, что я ужасная кокетка! И отчаянная динамистка! – шепотом сообщила Дормидонтову Лена.

– Но это же чудесно! – совершенно искренне ответил тот. – Никаких обязательств и никаких проблем!

– Петя, я вас уже люблю! Потапчик, слышишь, я его уже люблю!

– Товарищ командующий! – небольшая, но стройная группа военных вытянулась перед Свиридовым. – Спецгруппа в составе полковника Гнедаша, майора-инженера Рожнова и старших лейтенантов Петроченкова, Хитрова, Маленького, Кулигина, Петрова и Рыбачкова прибыла в ваше распоряжение! Докладывает полковник Гнедаш.

– Здравствуйте, товарищи! Вольно!

После того, как все устроились и немного утолили голод, Гриша принес гитару.

– Наконец-то ты нас пожалел! Мы же так соскучились без твоей гитары…

Свиридов прошел на крохотное возвышение, устроился там на стуле, бережно настроил гитару. Для начала – видимо, для тренировки пальцев, отвыкших за несколько дней от гитарных струн, он заиграл что-то ужасно знакомое и вместе с тем неузнаваемо прекрасное.

А потом он прекратил игру, помолчал, подумал.

#Толя, сыграй «Калитку», маме очень хочется, да и всем другим# – это Мальчик послал ему мысленную просьбу.

– Хорошо. По просьбе присутствующих …

Струны запели, знакомая мелодия заранее настраивала слушателей.

Лишь только вечер затеплится синий,

Лишь только звезды зажгут в небесах,

И все невольно вполголоса, а кто просто про себя, подхватили

И черемух серебряных иней

Жемчугами украсит роса -

Дальше никто не смел продолжить, даже те, кто никогда не слышал исполнение Свиридова

Отвори потихоньку калитку

И войди в тихий садик, как тень,

Не забудь потеплее накидку,

Кружева на головку надень.

Все не в первый раз слышали этот популярный романс, почти все не в первый раз слышали его в исполнении Свиридова, но все равно очарование его голоса, его исполнения захватили их – и всем представлялись и аромат черемухи, и белеющие в темноте цветы, и трепет предстоящего свидания …

Отвори

потихоньку

калитку

Конечно, это был не Козин, не Лемешев, и даже не Кобзон, но вряд ли слушатели променяли бы это мгновение на концерт знаменитого певца. И тишина стояла такая, что слышно было, как за коридором из крана капала вода.

А Свиридов прислонил гитару к стулу, подошел к Тоне и поцеловал ей руку, а та прижала к себе его голову и поцеловала в висок.

– Толя, Толя! Когда же я смогу сыграть с тобой? Я так истосковался!

– Потерпи, Митя. Аккордеон должен быть на днях, а рояль ищут. В клубе охраны есть два пианино, но оба инструмента годятся только для шумовых эффектов. А пока – завтра-послезавтра устроим танцы под радиолу, как в стародавние времена!

– Да, но где найти радиолу?

– Во-первых, накой нужна радиола, когда есть магнитофон? А во-вторых, если Толя прикажет, то найдут не только радиолу, но и патефон, и граммофон …

– Митя, не преувеличивай… Но танцы – будут.

МОЖНО ВЫТАЩИТЬ ТЕБЯ НА СВИДАНИЕ?

– Толя, можно тебя вытащить на свидание?

– Если с тобой, то можно.

– Я хочу показать тебе, что делается и что сделано в бассейне.

В бассейне велись работы. Нельзя сказать, чтобы там очень спешили – и укладка зеленых полотен рикортана, и установка тренажеров, и монтаж душевых кабин и раздевалок – все велось не спеша. Бригадира обнаружить не удалось – то ли он пошел за материалом, то ли еще за чем-то.

Из соседнего помещения Свиридов по телефону вызвал Валеева и Гнедаша и прямо здесь, на месте, высказал им свое неудовольствие, ограничившись на первое время только этим.

– Почему у вас люди не работают? У них нет стимула? Так объясните им контрстимулы – стройбат для вольнонаемных и лагерь для расконвоированных. Порядок навести не можете? Это уже страшнее, тогда придется этот порядок наводить кому-то другому. Я не узнаю вас, Марат Накинович, не узнаю.

– Ах, Анатолий Иванович, Анатолий Иванович! Дайте мне нормальных строителей, а не этих бомжей, и я все сделаю.

– Я могу пригласить военных строителей, но приглашать их для такой простой работы просто стыдно. Они мне понадобятся для другого.

– Ты расстроился?

– Не очень. Где-нибудь эта лажа должна была вылезти, а наводить порядок можно и отсюда.

– Ты не прочь, если я приглашу тебя погулять?

– Милая моя, прости меня! Конечно, я должен был пригласить тебя на прогулку!

– Ладно, сочтемся. Тебе полезно пройтись перед сном.

– Знаешь, а нам, наверное, придется произвести передислокацию.