Фируза Акопян - Через времена

– Согласен, это я тоже понимаю. Религии – это то же самое, что государство. Но я не совсем соглашусь насчёт того, что вера не помогает. Люди ходят в церковь, молятся. Это же помогает. Говорят, что в этот момент открывается портал. К тому же, есть вера, а она сильная штука. Человек не может жить без веры, Мира.

– Женя, ну что ты как маленький? У тебя не возникнет неловкости, если священник назовёт тебя «сын мой?». Например, такое позволено только моим родителям, я их дочь и больше ничья. Разве имеет право один смертный называть так другого смертного, не имеющего к нему никакого родственного отношения? Разве логична такая форма обращения? Существует множество историй, как извращенцы, маньяки, педофилы работали в церквях и до сих пор работают. Во время служения слышишь эти слова и не знаешь, кто перед тобой. Противно! Духовенство – лишь прикрытие для того, чтобы спокойно творить подобное. Почему если я христианка, то в день месячных я перестаю быть христианкой? Неужели непонятно, что всё дело в том, что на женщину во время менструации реагируют иначе? Я сегодня тоже кричала об этом в церкви. Бог нас создавал с целью, чтобы мы верили в себя! Когда у тебя родится ребёнок, ты же захочешь, чтобы он любил себя и верил в себя, а не в тебя! Правильно? Ты же не скажешь своему ребёнку: «Я тебя создал, ты должен мне поклоняться!». Никогда ты такого не скажешь, потому что будешь желать для своего дитя самого лучшего, а не рабства!

– Иногда, когда ты рассуждаешь о подобных вещах с другой колокольни, я думаю: как в твоей голове рождаются подобные мысли? А потом я начинаю сомневаться в твоей адекватности. Но, если честно, ты так уверенно об этом говоришь, что я поневоле начинаю верить тебе, а это очень опасно. Нельзя верить женщине, но у тебя дар убеждения и манипуляции.

– Это первая заповедь мужчины?

– Конечно. Так же, как у вас, женщин, первая заповедь: испортить жизнь мужчине.

– Очень смешно, – ответила я и дала ему подзатыльник от всей души.

– Мира, ты – необычная женщина. Я в этом убеждаюсь каждый раз. Такой больной у меня не было.

– Жень, дослушай меня! Юнг говорил, что «наша психическая структура повторяет структуру Вселенной, и все происходящее в Космосе повторяет себя в человеческой душе». А я уверена, что у нашей планеты есть рассудок и наш организм – проекция нашей планеты. Когда у человека отравление, то начинается рвота, понос. У Земли же извержения вулканов, оползни, наводнения. Землетрясения – проекция того, как мы ломаем себе кости. Болота планеты – это наши почки, у них та же функция фильтрации.

– Не задумывался об этом.

– Давай выпьем за меня, гения?! – предложила я.

– Я рад, что тебя повстречал. Иногда жалел, иногда радовался, что ты есть. Разные эмоции возникают от общения с тобой. Но больше я рад.

– Эмоции – это хорошо, – ответила я с улыбкой.

– Ни с одной женщиной я не обсуждал такие темы, как с тобой. Будто сижу с мужиком общаюсь, у тебя мужской склад ума. Кстати, ребята сегодня звали на дачу, но я не поехал. Я подумал, что твоя компания и виски будут интереснее.

– Не пожалел?

– Пожалел, конечно, но разве у меня есть выбор? Вдруг наведёшь порчу.

– Выбора нет, смирись.

Я встала с кровати и направилась к книжному шкафу, достала книгу Льва Толстого и протянула ему.

– Что это?

– Я хочу, чтобы ты прочёл это.

– Сейчас? – спросил он с выпученными глазами.

– Это займёт десять минут. Я хочу, чтобы ты прочёл его рассказ «Разрушение ада и восстановление его». Пожалуйста.

– Что только не сделаешь …, – вдохнул Женя и открыл книгу.

Тем временем я пошла в душ, а Женя сел на диван и начал чтение. Хорошо, что он сносит мой скверный характер. Когда я вошла в комнату, он мне сказал:

– Это точно Толстой написал?

– Да. У тебя были ко мне вопросы. Думаю, что Лев Николаевич лучше ответил на них, чем я.

– Да уж… А ведь всё это правда. Просто Толстой у меня ассоциируется с другими произведениями. Я даже не знал, что у него есть «Ад».

– Жень, под конец жизни у человека особо остро возникают вопросы на тему того кто он, есть ли Бог; кто-то углубляется в религию. У зрелого Толстого тоже возникли эти вопросы. Этот короткий рассказ показывает, что такое церковь. Когда возник конфликт между писателем и церковью, и церковь отлучила его, то Толстой написал им ответ. В конце книги это есть, прочти вслух.

Женя пролистал книгу и начал читать:

– «…То, что я отрёкся от Церкви, называющей себя Православной, это совершенно справедливо.