Николай Зеляк - С небес сошедшие. II книга научно-фантастического романа «Когда пришли боги»

Однако это не значило, что он был холоден к женщинам. Отнюдь. Конечно же, через пару дней он сам найдёт себе подружку, чтобы скрасить своё одиночество. А пока, он спокойно поднялся и равнодушно зашагал, мимо насмерть разочарованной девицы, к воде. Ему необходимо было освежиться перед обедом. Ярилову было хорошо. Голова стала светлой и лёгкой. Никто не досаждал. Слава кажется тоже, наконец, отстала. Пусть, временно. И на том спасибо. Первый день его отдыха прошёл без приключений.

На следующее утро он снова спустился в ресторан и уселся за, облюбованный им, ближний столик. Зал, по обыкновению, был пуст, за исключением седовласой упитанной пары, которая развлекалась завтраком за дальним столиком.

Космонавт уже принялся за свой омлет, когда в зал вошёл ещё один посетитель. Он был выше среднего роста, среднего телосложения, по виду европеец, лет сорока с хвостиком. Массивные очки в тёмной оправе придавали его спокойному взгляду академическую основательность. Незнакомец неторопливо осмотрелся и подошёл к столику Ярилова. Снял очки и начал их протирать. Без очков его подслеповатые глаза мало что различали. Не успев снова водрузить на переносицу свои очки, он спросил:

– У вас свободно?

Ярилов удивлённо поднял глаза.

– Да.

Посетитель говорил на безупречном английском:

– Разрешите составить вам компанию.

– Милости прошу.

Посетитель надел очки, и сел напротив космонавта. Ярилов недовольно уткнулся в свою тарелку: «Столько свободных мест, а этому именно за мой столик сесть приспичило. Никак лень сделать несколько шагов в сторону».

– Что будете завтракать? – обратилась медовым голосом официантка к новому посетителю.

Тот, не глядя в предложенное меню, произнёс:

– Омлет и сок.

Ярилов чуть не поперхнулся: «И с фантазией у этого типа, тоже, не густо». Космонавт уже почти расправился со своей яичницей, в то время как его визави, только-только приступил к завтраку. Он ел, не отрывая глаз от тарелки. Взгляд сосредоточен. Лицо спокойное.

Ярилов уже взялся за стакан с соком, когда незнакомец мельком посмотрел на него уже вооружённым взглядом. Отвлёкся к своей тарелке. Потом глянул ещё раз, более внимательно. Его «бронированные» глаза, неожиданно, заискрились. На твёрдых губах появилась улыбка.

– Господин Ярилов? Вот так встреча! Вот так удача!

Николай чуть не поперхнулся во второй раз.

– Простите, но мы не знакомы.

Сухо посмотрел на собеседника.

– И никогда не встречались раньше…

Странный любитель омлета энергично взмахнул рукой.

– Помилуйте, да вас знает каждый цивилизованный человек!

– Действительно, знает. Спасибо, что напомнили. – С лёгкой досадой пробормотал герой марсианской эпопеи.

Незнакомец представился:

– Чарльз Смит, атлантолог.

У космонавта полезли кверху брови.

– Рад знакомству с вами. У вас, надо сказать, редкая и очень…

Он замялся, подыскивая нужное слово.

– необычная профессия.

На губах учёного заиграла ироничная улыбка.

– Вы хотели сказать «странная профессия», не так ли?

Ярилов смущённо возразил:

– Профессия, как профессия. Хотя должен признаться, что я скептически отношусь к легенде об Атлантиде. Ведь прямых доказательств её существования нет до сих пор. Я не прав? Если вы убедите меня в том, что она существовала, то буду только рад. Сама идея мне симпатична.

Смит неторопливо поправил свои массивные очки.

– Наша профессия – это профессия надежды.

Уселся удобней, забыв про омлет.

– А теперь по поводу прямых доказательств: вы, всё же, не совсем правы, господин Ярилов. Есть свидетельство Платона. Его авторитет в научном мире сомнений не вызывает. Правда, это пока единственный документ, подтверждающий существование легендарного острова. Но именно он лёг в основу зарождения атлантологии, как науки.

Рассеянно посмотрел на тарелку с холодным омлетом.

– Теперь нам всем нет покоя…

Становилось интересно. Ярилов, конечно же, был дилетантом в атлантологии, но для поддержания лёгкого разговора его поверхностных знаний, как он полагал, вполне доставало.

Он полюбопытствовал:

– А как быть с речением Аристотеля: «Платон мне друг, но истина дороже»? Ведь это выражение, ставшее крылатым, родилось в дискуссии об Атлантиде. Великий ученик Платона утверждал, что Атлантида, это вымысел его гениального учителя и, тем самым, дезавуировал его тексты.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».