Наступило пресыщение славой. Дружная пятёрка постепенно распалась. Сработала разнонаправленность интересов.
Первым от мирской суеты уединился планетолог Рикко Штерн. Он принялся за серьёзную книгу, где собрался поведать миру личное мнение о феноменальной марсианской цивилизации.
Вслед за Штерном от компании откололся космический эскулап Ксинг Ли. Он поспешил на свою родину, чтобы поделится своими впечатлениями о марсианской эпопее с бесчисленными коллективами Поднебесной. Поспешил, разумеется, по просьбе трудящихся и зову сердца. Страна большая, коллективов не счесть. Это и рабочие, и крестьяне, и учёные, и военные, и руководящие работники, и всего не перечесть. Так, что его ждала обширная просветительская работа. Большая и благородная.
После Ксинга Ли решил отдохнуть, от звона литавры и звука медных труб, Анри Этуаль. Лингвист отправился нежиться на тёплом песке Лазурного берега. Он отправился туда, конечно же, не один, а в обществе длинноногой блондинки. Не суетно, но приятно.
Второй пилот вернулся к себе, домой. Однако так случилось, что греться в лучах славы не перестал. Теперь у него было имя, которое приносило немалые дивиденды. И в этом ничего плохого не было. А что? Его широкая, всеми узнаваемая улыбка, мужественное загорелое лицо, бесстрашный, устремлённый за горизонт, взгляд, легко затмившие физиономии ряженых голливудских героев, чем не блистательный рекламный бренд? Джимми Стар утонул в радужных перспективах продолжающегося бытия.
А что было выбрать капитану космических мушкетёров? Он стоял на распутье, как витязь на картине художника Васнецова. Работать над книгой, как Штерн? Посчитал, что рано. Слишком близки, по времени, события и сильны впечатления, чтобы писать взвешенно. Путь Джимми эффектен и эффективен, но не в его натуре. Пойти по стопам Ксинга Ли? Можно, но позже и не в таком объёме. А вот решение Анри ему понравилось. Почему бы перед возвращением домой, действительно, не позагорать недельку-другую где-нибудь, на пустынном пляже? Там, где мало народа. Там, где можно, на короткое время, расслабиться и отключить мозги.
Он выбрал Азорские острова. А точнее, маленький, относительно безлюдный, остров посреди Атлантического океана.
Городок, в котором он приземлился, впечатления не произвёл. Как и название города, которое он тотчас забыл. Застройка городка, как и следовало ожидать, выглядела контрастной, а главное не интересной. Ни Колизея, ни Парфенона, ни дворца Дожей, он там не обнаружил. Остановился в недорогой гостинице, в пятистах шагах от побережья. Заселившись вечером, он принял душ и, не поужинав, завалился спать. Спал, аки агнец. Утром проснулся бодрым и подозрительно беззаботным. Спустился в ресторан позавтракать. Интерьер ресторанного зала выглядел скучновато. Всё его убранство – стойка бара, сиротливо приткнувшаяся в углу, да десяток столиков, стоящих по периметру.
Ярилов сел за ближайший столик и принялся ждать официантку. Та, прежде чем подойти к единственному посетителю, выдержала гроссмейстерскую паузу. Любезно улыбнувшись, протянула меню. Несколько строк, которые он там разглядел, в восторг не привели. Выбрал лучшее.
– Омлет и сок.
Официантка неопределённо повела бровью и неторопливо отправилась выполнять «щедрый» заказ.
Съев блюдо из двух яиц, где, как ему показалось, вместо сливок использовался казеиновый клей, первый пилот отправился на вожделенный пляж.
Благостное утреннее солнце и прозрачная вода океана сделали своё дело. Уже к полудню его рослое, ладное тело ощутило существенный результат работы жаркого, южного солнца. Загар, по-голливудски контрастно, оттенил его голубые глаза, светлые, вьющиеся от природы, волосы и белозубую улыбку.
Быстрая метаморфоза, случившаяся со звёздным пришельцем, не осталась не замеченной. Когда он, тая в полусонной неге, начал уже подумывать о сытном обеде, на его лицо неожиданно упала тень. Ярилов лениво приоткрыл один глаз. Прямо перед ним возвышалась экзотичная красавица, цвета кофе. Она неотрывно смотрела на него, методично раскачиваясь на своих длинных ногах. Половину лица её занимала улыбка. Выражение её физиономии трудно было назвать двусмысленным. По своей однозначности оно напоминало гальку, нечаянно закатившуюся ему под пятку.
Однако радужных ожиданий длинноногой дивы, светловолосый красавец не оправдал. Ярилову никогда не нравилась откровенно непритязательная любовь, даже когда она одноразовая. Отношения такого рода, в его представлении, как-то сразу роднили его, венец природы, с бабуинами. Поэзии в такой незатейливой любви ни на грош, а любовь без поэзии не интересна.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу