Дженнифер Уэллс - Слияние

Нужно быть умнее, если она хочет изменить ситуацию. Если хочет стать такой, как Джейн.

Зара запихивала вещи обратно в рюкзак, просчитывая варианты. С помощью ученического билета она может доехать на городском автобусе в любую точку города. Эту поездку можно отследить? Она вспомнила о временах, когда использовала билет с родителями в центре города. Они ходили по музеям, возле которых парковочных мест раз-два и обчелся, да и стоят они дорого. В автобусе билет проверяют. С его помощью Зару, вполне вероятно, можно найти, если сильно постараться. А что, если она купит однодневный проездной? Вероятно, его тоже отследят, но число звеньев в цепочке увеличится, и это будет сложнее сделать. У нее появится больше времени.

Зара встала и подошла к двери.

Ей было страшно от своих мыслей: она принимает решения, которые затронут множество других людей. Ей никогда не приходилось делать что-либо подобное раньше.

Но она должна это сделать.

Брай спускался к континентальному шельфу рядом с Пио, оба пребывали в задумчивости. С каждым отталкиванием через его сифон проходила холодная вода. Здесь было очень темно, но шельф под ними выглядел еще темнее. Его глаза инстинктивно подстроились.

«Ты больше не думал о моей просьбе?» – спросила Пио. Ее мысленный голос был почти обыденным, что контрастировало с серьезностью ее вопроса. До этого она задавала его всего один раз, и все же он сразу понял, что ей нужно.

Теперь Брай был настороже.

«Пио», – тон его был укоризненным. Он уже отказал ей однажды.

«Всего один пакет. Я смогу его контролировать. Я могу запрограммировать своих сквиллов, чтобы сохранить сперматозоиды на неопределенное время. Выпустить одно яйцо за раз. Всего одно».

«Я не могу причинить тебе такую боль. Это грубо». Он не поддерживал ее идею. По правде говоря, он сомневался, что сможет контролировать себя и даст ей только один пакет. Скорее, он совершит нечто ужасное, он даже был уверен в этом. Вряд ли его кастрировали, когда вживляли кибернетические устройства в тело, хотя вероятность этого оставалась.

Брай боялся, что какая-то неизвестная, дикая часть его существа может проявиться во время попытки. Вероятно, она сыграла свою роль в появлении таких особей, как Кай’Мемна. Он не желал знать такого себя.

«Не причинишь, если это мой выбор. Ты говоришь о свободе. Истинная свобода контролирует мою природу».

«Половое созревание у самки Кубодера может означать преждевременную смерть после оплодотворения. То же самое для самца. Мы не знаем».

«Нам сказали, что это держит нас в узде. Нас заставили поверить, что мы очень полезные животные».

«Теперь ты говоришь, как Кай’Мемна».

«Он был прав насчет некоторых вещей, – холодно сказала она. – Его тактика построена на зле, но гнев его справедлив».

В этом Пио не ошибалась.

«Мы найдем других Кубодера».

«Я не хочу спариваться с другими Кубодера».

«Я не это хотел сказать. Я пытаюсь сформулировать, что мы не будем одни. Будут и другие. И люди. И Сектилии. Возможно, даже Плиганы».

«Ты этого не знаешь. Ты не знаешь, что ждет нас в будущем».

«Ты хочешь подстраховаться».

«Да. Конечно».

«Это уважительная причина, чтобы рисковать? Смерть, Пио, представляет собой значительный риск».

«У диких Кубодера нет кибернетических имплантатов. Или сквиллов. Или практических знаний медицины и своей собственной природы. Я могу контролировать все ее аспекты. Уверяю тебя, я не заинтересована в том, чтобы позволить размножению убить меня. Я этого не допущу. Буду внимательно следить за каждым процессом. Сквиллы не позволят убить меня».

«Наши аквариумы не предназначены для поддержки более чем одной особи».

Пио разочарованно отстранилась от него.

«Не смеши меня. Ты знаешь, что это можно легко изменить. Плиганы…»

«Я не могу совершить подобное», – резко сказал Брай. Он хотел покончить с этим. Ему был неприятен такой разговор.

«Ты этого не совершишь. Вот в чем разница».

«Истинная свобода контролирует мою природу», – парировал он, используя ее слова.

Мантия Пио затрепетала, и она бессвязно вспыхнула своими хроматофорами. Участки кожи потемнели в причудливой очередности. Ее эмоции поглотили весь спектр, и им обоим было очень неловко. Ни один из них не имел никакой практики контроля такого рода чувств.

Брай понимал, что его отказ причиняет ей боль, но этого было недостаточно, чтобы изменить решение. И не могло быть. Ему приходилось думать обо всех последствиях. Даже если бы он смог поддержать эту идею из эгоистичных соображений, то переживал бы из-за того, что их легко способны разделить обстоятельства. Жизнь непредсказуема. Что, если он согласится, а потом никогда не увидится со своими детьми?