Дж. Т. Макинтош - Переселение

Бодейкер налил себе еще чашку чая.

– Моя тетка забрала Шейлу к себе. Она живет у нее вот уже три года. Ничего особенно не изменилось, кроме того, что все происходящее между Джерри и Шейлой делается не здесь, по крайней мере, не тогда, когда я дома. Как они относятся друг к другу мне неизвестно. Джерри несколько раз до полусмерти избивал Шейлу, но она ни разу не взглянула ни на кого другого. Я не думаю, что они собираются пожениться когда-нибудь. Джерри много пьет, и он уже побывал в суде семь раз. Нарушение порядка и драки, благодарение Богу, за воровство его еще не судили ни разу. Шейла была в суде дважды.

С Флетчера было достаточно историй про Джерри и Шейлу.

Кроме того, от выпитого чая исчез отвратительный вкус табака во рту, и Флетчер почувствовал, что проголодался.

– А ты что, есть не собираешься?

Удивление Бодейкера было достаточным ответом. Он пил чай так же, как курил – он жил на чае и сигаретах. Он был толстым скорее от отсутствия физических нагрузок, чем от излишества в еде.

– Посмотри, что там есть, – сказал он.

Бодейкер поел вареных бобов с тостами, заварил и выпил еще один чайник чая, сходил в гостиную и накрыл ноги Джерри пледом. Потом он выключил свет, и тихонько прошептал, хотя и знал, что Джерри его не услышит:

– Спокойной ночи, сынок. – Его голос стал теплым и нежным, и Флетчер понял, что вне зависимости от того, что Джерри сделал в прошлом, или еще совершит в будущем, Бодейкер никогда не перестанет его любить.

Если бы Бодейкер убил его три года назад, это было бы все равно, как в истории с известным библейским персонажем, который отрубил себе правую руку.

Когда Бодейкер проснулся на следующее утро в половине восьмого, Джерри по-прежнему оставался в кресле.

Бодейкер был немного удивлен, обнаружив, что отправился принимать душ, поскольку он мылся всего два дня назад, впрочем, он был не против. После этого он приготовил чай и поджарил себе хлеба с колбасой. По опыту он знал, что Джерри все равно ничего не сможет есть.

Бодейкер с меньшим, чем Флетчер удовольствием позавтракал.

– Не давай мне курить. На этот раз я обязательно брошу.

– Пока я с тобой, ты непременно сможешь это сделать. Через пару дней ты даже кашлять перестанешь.

Джерри, который работал в обувном магазине, должен был выйти из дому не позже, чем без четверти девять. И он должен был быть чистым и аккуратным.

Бодейкер принес ему чашку чая и легонько похлопал его по руке. Джерри невнятно, но злобно выругался.

– Джерри, – мягко проговорил Бодейкер, и тот открыл глаза.

Флетчер вмешался без всякого предупреждения:

– Ну-ка вставай, – резко сказал он.

Джерри поморщился от его сердитого тона.

– Тебе уже семнадцать, – сказал Флетчер. – Пора начинать самому за собой ухаживать.

Джерри тупо посмотрел на него, и Бодейкер попытался вмешаться.

Все дети нуждаются в любви, и Джерри не был ее лишен, но, помимо этого, им необходима твердость и определенная позиция.

Флетчер не знал любви, но зато его детские года были наполнены твердостью и жесткой позицией воспитателей. В целом, несмотря на то, что он был о себе довольно невысокого мнения, он чувствовал, что из него получился лучший человек, чем из Джерри.

– Денег больше не получишь, – сказал Флетчер, – и за все свои долги будешь отвечать сам. Понял?

Джерри ответил на это грязным ругательством.

– Я не понимаю этого языка, и ты, очевидно, тоже, – заявил Флетчер. – Если хочешь мне что-нибудь сказать, пожалуйста, говори по-английски.

– Ты вонючий старый ублюдок.

– А теперь, – холодно заметил Флетчер, – ты сделал заявление, начисто лишенное всякого смысла. Я только что помылся и переоделся в свежую одежду, так что я не воняю.

Мне сорок семь, а это возраст соответствующий среднему, так что я совсем еще не стар. И у меня есть документальное подтверждение того факта, что я законнорожденный.

– Что это на тебя нашло, – недоуменно пробормотал Джерри, поднимаясь на ноги и морщась. Он был почти на целый фут выше Бодейкера. Однако, как с некоторым мрачным удовлетворением заметил Флетчер, Джерри постарался держаться подальше от Бодейкера.

– Если бы я объяснил, что на меня нашло, – продолжал Флетчер, – ты бы наверняка не понял. А теперь пойди и умойся.

Когда немного позднее Флетчер вел машину по направлению к университету, Бодейкер робко спросил:

– Значит, ты считаешь, что нужно действовать именно так?

– Хуже все рано быть не может, – жестко ответил Флетчер.