Константин Рогов - Хрустальные сны

- Более-менее.

- А вы знаете о двадцатичетырехчасовом барьере? О том, что попытки обеспечить пребывание людей в глубине на более длительный срок потерпели неудачу?

- Все это лишь временные трудности, - Второй пожал плечами. - Это дело несовершенной технологии, а вовсе не наше. Ты еще молода, но все же должна помнить времена, когда люди могли оставаться в глубине столько, сколько захотят. Некоторых даже приходилось вытаскивать из виртуальности насильно, чтобы сохранить их здоровье и жизни. Потом что-то изменилось, и возник барьер. Я верю, что когда придет время, Боги подскажут нам, как преодолеть его и тогда перед нами не останется преград.

Прокручивая в голове разговор Вика вздрогнула. Никогда ей не понять этих религиозных фанатиков. "Боги", надо же!

Наверное, теперь я мог бы представить, как чувствует себя выжатый досуха лимон, если бы этот гипотетический лимон мог что-то чувствовать. Вчера меня тоже выжали досуха. Покинув негостеприимного Балахончика с его вздорной шлюхой, я оказался на ночных улицах огромного города, промозглых и сырых, да еще и ночные небеса кажется возненавидели меня, окатывая холодной водой из зависших над городом туч.

Чистое везение, что Лиса оказалась свободна. Вообще-то ее настоящее имя Елизавета, но еще в детском саду, она переделала его в Лису. Тогда у нее было плохо с дикцией. Да, мы знакомы с детского сада и да, я с ней спал, что впрочем, произошло значительно позже - в школе. Мы тогда были юны, наивны и горели желанием вкусить радостей взрослой жизни. Господи, когда-то я кажется даже хотел на ней жениться! К счастью, Лиса дала мне от ворот поворот, за что я ей благодарен и сегодня, когда она превратилась в склонную к полноте, вечно чем-то утомленную днем, но по-прежнему ненасытную ночью девушку.

Она не очень удивилась, когда открыла дверь и увидела меня.

- Лир?

- Мне надо переночевать. - С моей промокшей насквозь одежды текло, на лестничной площадке уже образовалась порядочная лужица. - Можно?

- Заходи.

Лиса не задавала лишних вопросов, снабдила меня сухой одеждой оставшейся по видимости от ее прежнего ухажера и напоила горячим чаем. У нее даже нашелся для меня мед. Я тоже не стал задавать вопросов ни по поводу одежды, ни поводу чего-либо другого. Подозреваю, Лиса просто органически не могла остановиться на ком-то одном. Сама мысль о том, чтобы выйти замуж пугала ее до смерти. Мне знаком этот тип мышления, когда люди считают, что золотое колечко всевластья на пальце навсегда превратит их в бесправных рабов. Меня и самого порой посещают те же мысли.

Проснувшись рано утром я решил не принимать душ, ограничившись умыванием, хотя и чувствовал себя до невозможности усталым и грязным. Лиса вполне могла захотеть продолжения, а у меня не было ни времени, ни сил. Вчера меня второй раз в жизни хотели убить, и я был напуган. Страх и долгая прогулка по залитому дождем городу не способствуют желанию. Не знаю, как у Лисы это получилось, но мы ночью занимались любовью дважды. Я плохо соображал, что делаю, но ей это не мешало. Второй раз, кажется, получилось лучше, чем в первый и она, слегка оцарапав мне спину, заснула. Потребуй она на утро заняться этим в душе, не знаю, смог бы я. Скорее всего, нет. Всему есть предел.

Улицы были еще темны, но городской транспорт уже работал. Завернувшись в желтый клеенчатый плащ, позаимствованный у Лисы, я добрался до клуба. Возле входа, освещенные лишь тусклым светом неоновой вывески с надписью "Deep", топталось несколько пацанов, довольно рослых, но еще не вышедших из возраста полового созревания. Похоже, у них возникла проблема с финансами и они готовы были излить на меня все свои беды, но я, не отреагировав на брошенное оскорбление, прошмыгнул мимо. Потом, потом разберемся. Не до вас мне сейчас, ребята.

- Серж?

- Лир? - Сержант изумленно разглядывал мой прикид. - Ты что записался в Лигу поддержки сексуальных меньшинств?!

Я проглотил три первых пришедших на ум ответа и забраковал еще два, прежде чем сумел составить свою просьбу из слов, которые не стыдно произносить в приличном обществе.

- Моя "трубка"? Зачем тебе?

- Соломе позвонить. Я недолго, обещаю.

- Лады. Держи.

Я по памяти набрал федеральный номер. Перед отъездом предусмотрительный Солома заставил меня выучить его наизусть, хотя я и порывался записать его на бумажке. Поразительная прозорливость.

Мне ответил сонный женский голос. Я объяснил, кто я и чего хочу. Поток брани достиг моих ушей, прежде чем Солома взял трубку.