Иван Беляев - Фригорист

Вадим Михайлович не помнил, чтобы его кто-то уговаривал продолжить свои исследования, которые он начал еще будучи доцентом одной из кафедр сельхозинститута, но перечить не стал. Да, этот человек с перстнем поинтересовался, чем он занимается и, выслушав его выкладки, с ходу предложил финансирование проекта, не считаясь с расходами. Было арендовано помещение, закуплено необходимое оборудование, охрану предоставил сам босс. Работа продвигалась довольно быстро, учитывая специфику предприятия. И вот теперь, когда они подошли к заключительной стадии эксперимента, произошло такое…

– У нас все было почти готово, – простонал Спирягин, закашлявшись.

– Ты, Вадим Михалыч, – босс нещадно дымил сигарой, не сводя прищуренных глаз с профессора, – не знаешь, сколько заинтересованные люди готовы была выложить мне за твое открытие! Представляешь, какие возможности открывались передо мной?! Не представляешь. Я ведь проделал огромную работу, пока ты копался в своей лаборатории, связался с нужными людьми, вышел на солидные организации, не один раз побывал за границей.

– Так ведь… – пробормотал профессор, но босс не дал ему слова.

– Молчи, чмо, – выпустив пахучую струю дыма ему в лицо, произнес он, – тебе слова не давали. Я говорю… Я бы на этом открытии смог заработать не меньше двух миллиардов зеленых. Ты даже представить не можешь такую кучу зелени. Может тебе объяснить более доступно? Это два на десять в девятой степени, если так тебе будет яснее.

Хозяин кабинета сам обладал кое-какими познаниями и в математике, и в биологии, и, даже немного в физике, поэтому и смог выдать свою версию количества валюты, которую рассчитывал получить с иностранных инвесторов. Может, она была несколько завышенной, но его целью было произвести впечатление на этого замухрышку в оливковом костюме и сочно-зеленой сорочке, под которого он уже отвалил столько бабок. Видно, затея его оправдалась, потому что профессор сперва позеленел как его рубашка, а потом сделался бледным словно накрахмаленный больничный халат медицинской сестры.

– Ну что, Вадимыч, – босс вынул изо рта сигару и растянул в улыбке слюнявые губы, – осознал?

– Конечно, конечно, – ошарашенно согласился доктор, почти ничего кроме цифр не понимая, – только мы были на самом подходе, так сказать…

– Сколько мне еще ждать? – повысил голос босс.

– Первый эксперимент можно провести через месяц, при условии, конечно, если я смогу набрать других сотрудников, что будет не так просто. Знаете, очень много молодых ученых едут зарабатывать на Запад… Поэтому…

Босс не дал ему договорить, снова окатив клубами сигарного дыма.

– Слушай сюда, профессор, – безапелляционно заявил он, – отсидишься недельку у меня на даче, под охраной, пока я не найду этих беспредельщиков. Потом получишь сроку две недели. Если результата не будет – пеняй на себя.

– Результат будет в любом случае, – уже смелее ответил Спирягин, поняв, что с ним лично ничего страшного пока не случится, – только вот каким он будет…

– Чего-чего? – босс от такой наглости даже привстал с кресла, во всяком случае так показалось Спирягину. – Если ты, моллюск двустворчатый, не дашь мне положительный результат, мать твою, я тебя в царской водке постепенно растворю, гнида! Ты пожалеешь, что на свет появился, урод недоделанный! Как только тебя мама родила?! Ты чью жрачку хаваешь, паскуда? Чей хлеб жрешь, я тебя спрашиваю? – взревел под конец хозяин кабинета.

– Так мы же уже… того… – профессор от страха забыл как формулируются элементарные фразы. – Я приложу все усилия… – попытался он успокоить босса.

– Да в этом я не сомневаюсь, Вадим Михайлович, – уже более спокойно произнес толстяк, – только мне результат нужен как можно быстрее. Ре-зуль-тат, – раздельно произнес он, откинувшись в кресле. – Ты понял меня?

– Чего ж непонятного? – профессор попытался улыбнуться, чтобы не показаться совсем уж затюканным, но получилось у него это плохо. – Я же не дремучий какой… Только…

Не потерять лицо, как выражаются японцы, у Вадима Михайловича не получилось, но он был рад, что его оставили в живых, кроме того, пообещав, что дадут возможность заниматься любимым делом.

– Ладно, хватит болтать, работать надо, – снова закашлявшись, босс вынул сигару изо рта.

Он вызвал по селектору секретаршу и приказал пригласить к нему в кабинет Алика. Вошел тот самый мужик, который конвоировал профессора в кабинет босса. Замерев на пороге, он вытянулся по струнке, ожидая приказаний.