Виктор Дрожин - Дедов оберег

Саня находясь в тени густой хвои, наполовину закрытый от чужих глаз стволом, разглядывал бугорок с торчащим дулом; - види ты то,так это накидка, ну да, точно. Побрызгал водой, посыпал песком и пылью, травинок не много сверху насыпал гад, хороший фокус,надо запомнить. А край накидки,над дулом, ветками приподнят над землёй, кажись и оптика на ружбайке. Серьезный тип,с таким надо разобраться в первую очередь,так что тот с пулеметом второй,ну а с тем что бегает опосля...

Составив себе план,передвинул ремень биноклья на сторону,поудобнее уселся и затаив дыхание, выбрал свободный ход спускового крючка. Первый выстрел, быстро перезарядить и опять в точку, десять сантиметров над дулом и пять в право. То,что в начале принял за бугорок,приподнялось не много вверх и опало к земле. И тут на голову посыпалась хвоя, мелкие веточки, это тот, второй враг,поливал из пулемета,как из шланга, скопление деревьев, фокус,с рассеиванием звука,удался лишь частично. Газы выбрасывающие смерть из дула MG-15 подняли облако пыли,мешая тем самым стрелку. Чем Саня,ведущий огонь с высоты, не приминул воспользоваться,но для того что-бы немец наконец замолк, потребовалось три выстрела. И на этом удача его покинула и пинками погнала глупого следователя, третьего немца, на другую сторону холма, подальше от трассы полёта трёхлинейной пули подлого большивика, оставив того наблюдать героический забег на короткие дистанции.

-Ни чего себе! Да у него подошвы загорятся! А как стартовал,с пробуксовкой! Ладно ,хрен с вами,пора своих догонять. Достаточно я ним времени дал, а и после моих шуточек немчура не скоро нос высунет.- подвёл итоги,собирая трофеи под деревом,Матвеев. Поправив намотаные на подошвы сапог тряпки, не торопливо зашагал к тому месту где расстался с друзьями. Оттуда,его путь вёл на восток, теперь главное не пропустить обломленных,Каримом или Светкой, веток. Через час поиска, первая отметка была найдена,сразу стало понятно, куда дальше они двигались. Осталось только ускорить свой темп и кое-где припорошить землёй следы. В одном месте они видимо остановились передохнуть, характерный отпечаток маленького каблука Светланы легко читался на мокрой хвое.

- небось умывалась, жарища ещё та сегодня,в добавок и нервничала, ветку она сама для отметки ломала,снизу ножом подрезала,умница,как я и учил ,неровно,в глаза не бросается, - посыпая пылью то место,- вот, теперь другое дело, не будет вообще привлекать к себе не нужное нам внимание.

До вечера осталось пару часов и Саня, ускорил шаг, стараясь выиграть побольше времени, ведь на бой с немцами ушло почти пять часов и его товарищи имели хорошую возможность далеко уйти, минимум десяток километров разница между ними. По его расчетам,только завтра, он сможет них догнать, если конечно не вляпаются в какие-то гадости. До самого захода солнца он шагал, не делая остановок,не обращая внимания на жажду, на тяжесть карабина, закинутого за спину, автомат висел спереди,натирая своим ремнём шею. Это была вынужденная мера, густая растительность вокруг него подразумевала бой на коротких дистанциях и тут автоматическое оружие давало большое преимущество.

В почти полной темноте пришлось искать ручей,- на ужин сегодня в нашей столовой вода, только вода, зато неограниченное количество,но только холодная-шутил над собой Саня выбирая место для ночлега. Через пять минут закопался в сухую, прошлогоднюю листву думал о своей,самой роковой ошибке,- эт я совсем подзабыл,дал маху по полной,-вздыхал он, вспоминая большую плитку шоколада,оставленную среди консерв тушонки, - сожрут, точно сожрут, хрен что мне оставят. А какой хороший был,тама ещё по французски чего-то было написано на этикетке.- ещё раз горестно вздохнул, слушая серенады, которые выводил его пустой желудок. С тем настроением он и заснул, подложив под голову подсумок с магазинами к немецкому автомату. Спал без всяких снов,не обращая внимания на гудящие от беготни ноги,голод, полную неизвестность того, что ждет его впереди. Спал, заведя внутренний будильник,на целых четыре часа, точно как учил его дед Артём, человек заменивший собой и отца и матерь,школы и университеты, любивший его родительской любовью, учивший его лучше всех профессоров и академиков Земли. Сумевшего за один единственный год воспитать в душе Саньки человека. И пускай деда в селе не любили, терпели из нужды, пусть про него всякие глупости говорили,мол волвх,да что с того,он был порядочнее, честитие и мудрее всех жителей села, вместе взятых. Жаль только, что от него как воспоминание ,остался маленький, бирюзовый камешек, вплетённый в кожанный ремешок.