Джон Варли - Убить барби

А вот как она умерла, понять было нетрудно. Нож глубоко вошел в живот, далее рана шла вверх узким разрезом, тянущимся до грудины. Даже кость грудины оказалась частично рассечена. Нож был острым, но, чтобы разрезать такое количество плоти, требовалась сильная рука.

Санитар уставился на Бах с любопытством, когда та раздвинула ноги трупа и принялась рассматривать то, что там увидела. А обнаружила она лишь крошечную щелочку уретры в передней части промежности, как раз напротив ануса.

Бах раскрыла прихваченные с собой «Спецификации», достала сантиметр и принялась за работу.

– Мистер Атлас, в списках членов «Гильдии морфологов» вы указаны как практикующий специалист, часто имеющий дело с церковью стандартистов.

Мужчина нахмурился, затем пожал плечами:

– Ну и что? Можно не одобрять их взгляды, но ведь действуют они законно. И все мои архивы в порядке. Я никогда и никого не обслуживаю, пока ваши люди не проверят, не числится ли за клиентом криминал. – Он сидел на краю стола в своей просторной приемной лицом к Анне-Луизе. Мистер Рок Атлас (Rock Atlas – каменный Атлант) – наверняка это его «профессиональное» имя – имел высеченные из гранита плечи, зубы, как сверкающие жемчужины, и лицо юного бога. Он сам служил ходячей рекламой своей профессии. Бах нервно положила ногу, на ногу. Ее всегда тянуло к мускулистым мужчинам.

– Я вас не допрашиваю, мистер Атлас. Произошло убийство, и я буду вам признательна за сотрудничество.

– Зовите меня Рок, – предложил он, неотразимо улыбаясь.

– Вот как? Прекрасно. Я пришла спросить о том, что вы станете делать и сколько времени уйдет на работу, если я попрошу превратить меня в барби.

Его лицо исказилось:

– О, нет! Я не могу такого допустить! Дорогая, это станет преступлением. – Он слегка коснулся ее подбородка, поворачивая голову. – Нет, лейтенант, вам бы я чуточку углубил ямочки на щеках – возможно, слегка подтянул бы мышцы за ними, затем переместил бы глазницы чуть подальше от носа и раздвинул глаза. Так они привлекают больше внимания, сами понимаете. Намек на тайну. Ну и, разумеется, нужно заняться вашим носом.

Она оттолкнула его руку и тряхнула головой:

– Я к вам пришла не на операцию. Я просто хочу знать: какой объем работы потребуется и насколько точно вы сможете воспроизвести требования церкви? – Тут она нахмурилась и метнула в него подозрительный взгляд: – А чем вам не нравится мой нос?

– Дорогая, я вовсе не говорил, что он мне не нравится. Более того, он придает вам властность, которая наверняка бывает иногда полезна – если учесть, в каких кругах вы вращаетесь. И даже то, что он слегка перекошен влево, можно эстетически оправдать, если….

– Забудем о нем, – оборвала Бах хирурга. – Просто ответьте на мой вопрос.

Хирург внимательно ее осмотрел, попросил встать и повернуться. Она уже собралась было сообщить, что совершенно необязательно оценивать ее как кандидата на операцию, а лишь как абстрактную женщину, когда Атлас с напускным равнодушием выдал резюме:

– Работы потребуется немного. Рост у вас лишь слегка больше требуемого; я могу укоротить вам берцовые кости и голени… или же поработать с позвоночником. Здесь убрать немного подкожного жира, здесь добавить. Срезать соски, удалить матку и яичники, зашить промежность. Будь вы мужчиной, удалил бы пенис. Череп пришлось бы вскрыть и переместить кое-какие кости, затем чуть подправить лицо. Работы на двое суток. Ночь в клинике и ночь амбулаторно.

– А когда вы закончите, то что останется для моей идентификации?

– Вы не могли бы повторить?

Бах кратко объяснила свою ситуацию. Атлас задумался.

– Да, это проблема. Я ликвидирую рисунок на пальцах. Не оставляю наружных шрамов, даже микроскопических. Полностью избавляю от родинок, веснушек, бородавок и родимых пятен. А вот анализ крови вам бы помог, ну и, пожалуй, изображение сетчатки. И, скажем, рентгенограмма черепа. Запись голоса… вряд ли. Я по возможности стараюсь сделать одинаковыми даже голоса. Что-либо еще… нет, больше ничего в голову не приходит.

– То есть ничего, что можно выявить при чисто визуальном исследовании?

– В этом ведь и заключен весь смысл операции, не так ли?

– Я лишь надеялась, что вам известно нечто такое, о чем барби даже не подозревают. Но все равно – спасибо.

Хирург встал и поцеловал ей руку:

– Не за что. Но если вы когда-нибудь решите заняться своим носом…

Бах встретилась с Вейлом у входа в храм в центре Энитауна. Он провел здесь все утро, копаясь в архивах, и по его виду было понятно, что ничего стоящего он не нашел. Джорге провел ее в маленький кабинет, где в старых шкафах хранились архивы. Там их уже ждала барби, которая заговорила безо всякой преамбулы: