Роберт Бюттнер: Удел сироты

Я повернулся и направился вверх по пандусу. Пули слизней застучали по моему боевому скафандру. Три моих выстрела и слизень с фонарем полетел вниз в темную яму.

Один зрячий солдат против команды слепых слизней – едва ли справедливая схватка.

Через двадцать минут, я уже шел по коридору, который, быть может, вел к Мими, Говарду, Джибу и, возможно, к дому.

– Брамби?

– Только зарыл в грязь последний заряд, сэр. Скоро всему наступит конец. Собираюсь поджечь первый шнур. У вас десять минут. Поспешите.

Я глубоко вздохнул. Губы у меня дрожали. За десять минут Брамби мог бы, конечно, если бы мы очень постарались, подняться на пандус. Но оттуда полчаса ходьбы до выхода из зала.

– Удачи, Брамби!

Когда я подходил к бреши в стене, которую проделали слизни , из прохода, стреляя на ходу, вынырнуло штук десять тварей. Подхватив вырезанную из стены секцию, я спрятался за ней, как за щитом и открыл ответный огонь, уложив всех. Я использовал последнюю обойму М-60, и с грохотом отшвырнул винтовку в сторону.

Если я сбираюсь прикрыть Брамби, то единственный для меня выход обложить этот коридор остатками Мегатеха. А потом я отступил бы туда, где мы первый раз схлестнулись со слизнями . Но у меня не было взрывчатки… Задыхаясь, я бежал изо всех сил. Услышав подозрительные звуки, я несколько раз выстрелил в темноту ближайшего коридора, потом переключил рацию в шлеме на командную сеть.

– Мими? Говард? Прием.

Если Говард добрался до цели, то мне не зачем мчаться со всех ног, чтобы уберечься от взрыва, которому суждено спасти человечество.

Я попробовал вызвать модуль в другом диапазоне. Может, Говард и слышал меня, только не мог переключиться на нужную частоту, чтобы ответить мне.

Ничего.

Новая волна слизней покатилась в мою сторону. Я угощал их иголками из М-20, пока не вышли заряды. И вот мои магазины пусты. Три слизня рванулись вперед, но я вытащил сорок пятый Орда и расстрелял всех трех, хотя последнему удалось сильно ударить меня по бедру. Если бы не скафандр, он бы мне ногу оторвал.

Хромая я миновал последний поворот. Желтая пластиковая заплата, которой мы запечатали двухметровое отверстие похоже осталась на месте. Хотя это ничего не значило. Она осталась бы на месте независимо от того, забрала бы Мими Говарда и Джиба или нет.

Я привалился плечом к этой пробке и обратился к своему наладоннику.

Если Брамби хорошо сделал свою работу то мне и ему осталось всего пять минут жизни. Если Говард и Джиб постарались и сделали все как надо, человечество победит.

Потом я посмотрел вниз, на плиты пола и мое сердце сжалось.

Встав на колени, я поднял с пола квадратик бумаги, чуть больше чем старая почтовая марка. Но я узнал его с первого взгляда.

Я улыбнулся. Обертка он никотиновой жвачки Говарда Гиббла. Он и Джиб добрались сюда, и видимо им пришлось какое-то время ждать, раз Говард успел достать жвачку. Если бы их настигли слизни , то вокруг валялись бы гильзы, а может даже тела. Говард, если его загнать в угол, защищался бы отчаянно. Он бы не сдался без хорошей перестрелки.

Значит, они выбрались.

Я высыпал гильзы из барабана «кольта». Действовал я неловко. А вы попробуйте перезарядить револьвер тремя пальцами, действуя к тому же без должной сноровки. Потом я поискал патроны, и ничего не нашел. Я попробовал вызвать Брамби, но он мне не ответил. Правда, я подозревал, что такое могло случиться. Переборки инопланетного корабля, разделяющие нас, отлично глушили всю радиосвязь.

Там, где я находился, было полно следов первого сражения со слизнями , которое произошло, как только мы поднялись на борт. Но тележка со взрывчаткой, которую мы закатили на борт, исчезла. Слизни были не так глупы. Все что я мог сделать, лишившись боеприпасов, так это попытаться забаррикадировать коридор. Натащив со всех сторон обломков плит, отвалившихся от стен, я попытался возвести жалкую баррикаду.

Поскользнувшись, я скатился с пластикового листа и так и остался сидеть на палубе, раскинув ноги в стороны и прислонившись к нашей «пробке», закрывающей дыру в борту. Потом я взял «кольт» за дуло здоровой рукой. Сжал его покрепче. По крайней мере, я смогу отбиваться им от слизней, словно маленькой дубинкой. Я так и не мог понять, отчего я так беспокоился. Если не случиться ничего непредвиденного то через четыре минуты и слизни, и я станем трупами, кружащимися среди обломков в межпланетном пространстве. Разница будет лишь в том, что их – сто тысяч, а я – один.