ДЖОН КРОУЛИ: Пропали

В мире и на самом деле все разладилось, всё больше людей поддавались искушению послать всех и всё к черту. Но, с другой стороны, столь же многие сейчас стремились встряхнуться и привести свою душу в порядок, по принципу, в соответствии с которым вы прибираетесь в доме перед приходом уборщицы. Появление элмеров заставило увидеть, что жить в мире и сотрудничестве гораздо лучше, чем драться, тянуть одеяло на себя и перекладывать рутину на других. Именно для этого они, может быть, и были посланы.

Вскоре они исчезли. Стоило Пэт Пойнтон подписать, или отметить, или принять Билет Лучших Пожеланий, как её элмер потерял бодрость, и к вечеру следующего дня, хотя и успев довести до конца почти бесконечный список дел, которые Пэт уже и не надеялась переделать, он стал заметно медлить. Он всё улыбался, кивал головой, как слабоумный старик, да к тому же начал ронять инструменты и наталкиваться на стены. Наконец Пэт, вовсе не желая видеть, как он растает у неё на глазах, считая, что она попросту не обязана за этим наблюдать, объяснила (понятными словами, как втолковывают подросткам, остающимся дома с малыми детьми, и недавно нанятой прислуге, приехавшей невесть откуда и неважно знающей английский), что ей нужно будет выйти ненадолго, но она скоро вернется. Выехав из города, она так и доехала не останавливаясь за пару часов до озера Мичиган.

Оглядывая озеро и гряды дюн, она поняла, что стоит именно там, где они раз были с Ллойдом, но он не первый обманщик в этом мире, а лишь последний в ряду, сколь длинном, столь и печальном. Болваны. Да и она сама тоже была невероятной дурой.

Вдали, на склоне горы, спускающейся к серебристой воде, она различила темные ели. Вот туда он собирался или грозил уйти. Ллойд был одним из истцов в успешной тяжбе против компании, каждый сотрудник которой рано или поздно зарабатывал профессиональное нервное расстройство. Его оно тоже задело (не слишком сильно, насколько могла судить Пэт, но достаточно, чтобы он оставался до конца процесса с группой, требовавшей повышения компенсации). И добился-таки: хоть его и уволили, но он стал владельцем классического “Камаро” и двадцати акров горного леса. И получил массу времени на раздумья.

“Верни их, ублюдок”, - подумала Пэт, в то же время обвиняя во всем себя: так поступать она не должна была ни в коем случае, следовало предпринять что-то другое, она слишком сильно любила своих детей, а может быть, недостаточно сильно.

Они вернут её детей; она почувствовала неодолимую уверенность, подавляя в себе проблески здравого смысла. Она отдала голос за невообразимое будущее, но она проголосовала за него только по одной причине: там будет - должно быть - всё, что она потеряла. Всё, чего она хотела. Вот зачем были посланы элмеры.

Она вернулась в сумерках и обнаружила спавшуюся оболочку элмера, странно вытянувшуюся вдоль коридора и даже вниз по лестнице в гостиную, словно кто-то случайно выпустил пену из огнетушителя, и пена эта пахла как свежий, намазанный маслом тост (Пэт подумала, что другим показалось бы иначе). Тогда она позвонила по неоднократно сообщавшемуся населению бесплатному номеру.

И больше ничего. Других элмеров не появлялось. Если уж к вам не пришли, визита ждать напрасно, хотя и непонятно, почему обошли именно вас, при этом постучав почти в каждую дверь. Впрочем, уж вы-то не поддались бы на их уговоры. И вскоре стало ясно, что их больше не будет - неважно, как именно их встретили бы - потому что Материнский Корабль, или, как там они его называли, тоже пропал: не улетел в том или ином направлении, оставляя след, но постепенно исчез, становясь все менее отчетливым в объективах разных следящих устройств. Он давал всё более слабый сигнал, мерцал, терял плотность; сквозь него проступили звезды, а потом остались только они. Пропал. Пропал пропал пропал.

И ради чего мы должны были согласиться, ради чего мы отказывались от самих себя, от чувства хозяев собственной судьбы, пренебрегали обязанностями по дому и долгом перед другими людьми? Повсюду люди задавались вопросом, в поисках ответа на который появилась вера брошенных и покинутых, ожидавших, что вот-вот на них снизойдет чудо, но вдруг осознавших, что впереди нет ничего, кроме долгого, может быть, более долгого, чем жизнь, ожидания, и что небеса опустели. Если целью было просто лишить нас покоя, сделать неспособными ни на что, кроме ожидания, кроме надежды, что все разрешится само собой, то, возможно, они достигли цели; но Пэт Пойнтон была уверена, что они дали обещание, и сдержат его: вселенная была не настолько чуждой и непредсказуемой, чтобы такой визит произошел и ни к чему не привел. Как и тысячи других людей, она лежала без сна в эту ночь, глядя в ночное небо (собственно, она глядела в потолок спальни в своем доме на Понадер Драйв, выше или за которым было ночное небо) и повторяя про себя короткий текст, с которым согласилась, который приняла: “Наилучшие пожелания. Вам отметить ниже. Всё совсем хорошо и большая любовь потом. Почему не сказать да?”