Майкл Крайтон - Рой

Ее глаза сверкнули.

— Я не знаю, чего ты добиваешься, Джек. Я не понимаю, в какую игру ты играешь.

— Я не играю ни в какую игру. Я только задал тебе вопрос.

— Я хорошая мать! Я разрываюсь между очень ответственной работой, о-очень ответственной, и потребностями моей семьи. А ты мне совершенно ничем не помогаешь!

— Да что ты такое несешь? — Я тоже повысил голос — мне было очень трудно держать себя в руках. Мной овладело чувство какой-то нереальности всего происходящего.

— Ты оттесняешь меня, не позволяешь мне заниматься детьми, ты настраиваешь детей против меня! — заявила Джулия. — Я все замечаю! Не думай, что я ничего этого не вижу. Ты абсолютно не поддерживаешь меня, совсем мне не помогаешь. После стольких лет семейной жизни я считаю, что это подло с твоей стороны — так поступать в отношении своей жены.

Сжав кулаки, Джулия бросилась вон из кухни. Она так разозлилась, что не заметила Николь, которая стояла в коридоре и слышала весь разговор. Николь смотрела на меня, когда мать промчалась мимо.

Мы ехали в школу.

— Папа, она сошла с ума.

— Нет, Николь.

— Ты же сам знаешь, что это правда. Ты просто притворяешься, что все нормально.

— Николь, она твоя мать, — сказал я. — Твоя мать — не сумасшедшая. Ей сейчас приходится очень трудно на работе.

— То же самое ты говорил на прошлой неделе, когда вы скандалили.

— Но это действительно правда.

— Вы, мужчины, непривычны к скандалам.

— Сейчас и без того полно стрессов.

Николь фыркнула, сложила руки на груди и, глядя вперед на дорогу, сказала:

— Я вообще не понимаю, почему ты стараешься к ней приспособиться.

— А я не понимаю, почему ты подслушиваешь то, что не предназначено для твоих ушей.

— Пап, зачем ты пытаешься увильнуть от разговора?

— Николь…

— Из-ви-ни. Только разве мы с тобой не можем поговорить нормально? Ты все время ее защищаешь и оправдываешь. Но это же ненормально — то, что она делает. И ты тоже видишь, что она ведет себя, как сумасшедшая.

— Нет, — возразил я.

Эрик с заднего сиденья стукнул Николь по голове и сказал:

— Это ты у нас сумасшедшая.

— Заткнись, вонючка!

— Сама заткнись, пердуха!

— Я больше не желаю слушать, как вы друг друга обзываете, — громко заявил я. — Я сейчас не в настроении.

Наконец мы подъехали к школе. Дети выбрались из машины. Николь соскочила с переднего сиденья, повернулась за рюкзаком, бросила на меня взгляд и убежала.

Я не думал, что Джулия сошла с ума, но что-то определенно изменилось. И когда я прокручивал в уме этот утренний разговор, у меня зародились неприятные подозрения совсем другого рода. Многие ее замечания звучали так, будто Джулия выстраивает против меня какие-то доказательства. Собирает их методично и последовательно, шаг за шагом.

«Ты оттесняешь меня, не позволяешь мне заниматься с детьми».

«Не подпускаешь меня к моим собственным детям».

«Я здесь, только ты этого не замечаешь».

«Я хорошая мать. Я разрываюсь между ответственной работой и нуждами моей семьи».

«Ты абсолютно не поддерживаешь меня, совсем мне не помогаешь».

«Ты настраиваешь детей против меня».

Я легко представил, как ее адвокат повторяет эти самые фразы на судебном заседании. И я знал почему. Совсем недавно я прочитал в журнале «Редбук» статью, в которой говорилось, что «охлаждение привязанности» теперь считается весомым аргументом в суде. Отец настраивает детей против матери. Отравляет неокрепшие детские умы словами и делами. А мамочка, конечно же, считается незапятнанно чистой — как всегда.

Каждому отцу известно, что правовая система безнадежно перекошена в пользу матерей. На словах суды выступают за равенство прав обоих родителей, но в конце концов все решает фраза «ребенку нужна мать». Даже если ее постоянно нет дома. Даже если она бьет детей или забывает их накормить. Если мать не безнадежная наркоманка и не ломает детям кости, в глазах закона она остается нормальной заботливой мамой. Но даже в том случае, если мать наркоманка — даже тогда отец вовсе не обязательно выигрывает судебный процесс. У одного моего знакомого из «МедиаТроникс» бывшая жена много лет плотно сидела на героине и постоянно лечилась в реабилитационных центрах. В конце концов они развелись, и суд назначил им совместную опеку над детьми. Предполагалось, что она избавилась от наркотической зависимости, но дети говорили, что нет. Мой знакомый беспокоился. Он не хотел, чтобы его бывшая жена возила детей в машине, обколовшись наркотиками. Он не хотел, чтобы вокруг детей сшивались торговцы дурью. Поэтому он обратился в суд с просьбой передать ему опеку полностью — и проиграл дело. Суд решил, что жена искренне пытается избавиться от наркотической зависимости и детям нужна мать.