Михаил Ахманов - Недостающее звено

– Ходовая часть у них – самое уязвимое место, – спокойно молвил командор. – Но в ближнем бою штука полезная. Такими лапами топтать и топтать…

Превратив половину защитников в обломки, уцелевшие триподы ворвались в брешь. Стремительно промелькнули обугленные склоны утесов и руины подземных камер с разбитыми сводами; тут и там виднелись осыпи потемневших от жара камней и торчащие из них конечности жуков, куски панцирей и скрученные стволы орудий. Огромные машины замедлили ход, пробираясь в теснине, потом скалы отступили, и взгляду Ивара открылась равнина, засаженная энергетическими цветами. Все они были одной высоты, с чашечками, повернутыми к солнцу, и оттого казались фалангой воинов, прикрывших голову и плечи серебристыми щитами. Триподы, перестроившись в колонну, двигались теперь быстрее, ломая хрупкие стебли и топча лепестки. Широкая просека тянулась за ними, но погони Тревельян не замечал – то ли сокрушителей осталось мало, то ли пройденный рубеж был не последним на пути к оазису.

Откинувшись в кресле, Ивар промолвил:

– В домене Фарданта есть, наверное, и другие подземные крепости. Еще он может послать летательные машины… Как бы не сожгли нас ненароком, дед! Второй схватки нам не выдержать.

– Десант не отступает, – буркнул командор. Потом, видимо, собрался с мыслями и проворчал: – Больше не надо драться. Мы доказали свою решимость и твердость духа, а потому, если нас атакуют, сделаешь что собирался – вылезешь наружу и помашешь белым флагом.

– Нет у меня флага, тем более белого, – сообщил Тревельян. – Нечем мне махать.

– Мысленно помашешь, и тебя поймут. Поймут! Хозяин здесь головастый. Ты посмотри, что творится! Встречают нас как дорогих гостей!

Цветы задвигались, расступились, освобождая триподам дорогу, и замерли на обочинах словно почетная стража. Темная полоска рассекла бескрайнее серебристое поле, как бы указывая направление и обещая, что помех в пути не будет. Она вела точно на юг.

Консул Мохаммед Ортега сидел перед своим шале на склоне Конгура [31]. Отсюда, с высоты семи километров, открывался потрясающий вид: на западе – Памир, на востоке – пустыня Такла-Макан, на юге – гигантские вершины Гималаев. Север закрывали покрытые снегом горные отроги, а за ними, на плодородной равнине, лежал древний город Кашгар, откуда, согласно семейным преданиям, происходила одна из ветвей рода Ортеги. Другая, которой он был обязан своей фамилией, переселилась на Тхар из Испании, из Мадрида. Но в Испании – да что там в Испании!.. – в любой другой части света не нашлось бы гор, которые могли сравниться с Гималаями и подарить то ощущение свободы, безграничного простора и разреженного воздуха, которое было привычным для Ортеги.

Он родился под светом Беты Молота, в суровом мире, где пейзажи пустынь, хребтов и плоскогорий разнообразила только экваториальная жилая зона. В Обитаемом Поясе Тхара зеленели леса и луга, текли ручьи и реки и даже водилась кое-какая живность, но термометр редко показывал больше двадцати по Цельсию. Основное пространство этой планеты занимали камни и заросли мхов, холодные океаны и ледяные озера, но, несмотря на это, Тхар отличался дикой первозданной красотой. Правда, людей не баловал – без импланта дышать его разреженным воздухом было тяжело. Имплант вживлялся всем уроженцам Тхара, и в атмосфере, считавшейся нормальной на других планетах, они носили маски или выбирали для жизни высокогорный район – обычно не ниже пяти-шести километров над уровнем моря.

Разумеется, имплант можно было удалить, и, разумеется, никто этого не делал, кроме служивших в космофлоте. Имплант и шрам над левой грудью являлись почетным отличием тхаров, знаком, что выделял их среди обитателей Федерации, напоминанием о героическом прошлом. О том, как Тхар отбили у фаата, о Войнах Провала, бушевавших полтора столетия, об оккупации планеты флотилией дроми и бесславной гибели захватчиков. Этим гордились, это не забывали и, хотя с тех пор прошло немало лет, почитали давние традиции. Согласно одной из них, предназначением старшего сына в каждой семье являлась воинская служба, и служили тхары, в основном, в десанте – там, где бьются с врагами грудь о грудь, где не жалеют крови, ни своей, ни чужой, и умирают без жалоб и стонов. Встречались среди этих бойцов и выдающиеся флотоводцы, и было их не меньше, чем в мирах, превосходивших Тхар населением раз в десять.