Михаил Ахманов - Недостающее звено

Тасман, сотрудник ФРИК, был оставлен на Осиере для поддержки плана Гайтлера: предполагалось, что он подтолкнет заморскую экспедицию и при нужде финансирует ее или даже возглавит, сыграв роль местного Колумба. Что он и попробовал сделать, но успеха не достиг: все его усилия блокировались, любые попытки кончались крахом, и наконец стало ясно, что в этом мире Фонд столкнулся с таинственным противодействием. В конце концов Тасман лишился связи с осиерской базой ФРИК, и его сочли погибшим. Он прожил в Империи полстолетия, разбогател, обзавелся семейством, собрал огромную библиотеку, привык к неспешному существованию и уже не хотел возвращаться в лоно суетливой земной цивилизации. Не хотел и не мог, так как был предупрежден: не покидать Осиер и под угрозой смерти не разглашать его загадок.

С такими предупреждениями Ивар уже встречался и сам их получил. Похоже, они исходили от Братства Рапсодов, от его Великого Наставника и иерарха Аххи-Сека: овальная пластина величиной в ладонь с изображением событий будущего – в двух вариантах, благополучном и более печальном, который последует с неизбежностью, если не выполнить волю главы рапсодов. Надо признать, этот Аххи-Сек был отличным прорицателем! Гадал он явно не на кофейной гуще, а более надежным способом, имея мощный прогностический компьютер или другую технику, еще неведомую на Земле. Так ли, иначе, но к осиерским автохтонам он не относился, являясь некой внешней силой – возможно, таким же посланцем небес, что и прогрессоры ФРИК.

После многих приключений, добравшись до Княжеств Шо-Инга и пиратских гаваней, Ивар его разыскал: обителью Аххи-Сека являлся остров в Западном океане, скрытый голографической завесой от любопытных глаз. От глаз, но не от сканеров на орбитальном сателлите, кружившем над Осиером уже не первый век. Тревельян связался с компьютером местной базы Фонда, велел расконсервировать спутник, определить координаты островка и составить его описание; затем нанял суденышко в одной из гаваней Шо-Инга и вышел в океан.

Плавание, его последнее странствие на Осиере, было удачным, и спустя несколько дней, преодолев зону невидимости, он высадился на берег. Тогда, не сейчас… В данный момент он спал, втиснувшись в узкое кресло древней машины, спал в подземелье безлюдного мира, затерянного в пустоте, спал и видел сон, подробный, яркий, возродивший в памяти канувшую в прошлое реальность. Она была так не похожа на унылый Хтон с его владыками-киборгами! Она обволакивала Тревельяна тихой музыкой, в которой шепоты моря сливались с шелестом пальмовых листьев и шорохом песка. Волны влажными языками вылизывали пляж, сияло полуденное солнце, покачивались на ветру деревья, и вся эта картина навевала такой покой, такую умиротворенность, что даже сердце начинало биться тише, словно желая попасть в такт мерному рокоту волн.

Прихватив лютню с вмонтированным в нее прибором связи, Ивар ступил на берег, сделал первые шаги. Крохотная волна ринулась следом, затем отползла с шипением, наполнив водой отпечаток его башмака. Алый краб пробежал по песку, плюхнулся в эту импровизированную ванну. Воздух пах морем и свежей зеленью. Над кронами пальм кружили птицы, но кроме деревьев ничего не поднималось к небесам, ни струйки дыма, ни мачты с антенной, ни иного сооружения.

– Благодать! – произнес Тревельян. – Покой, как на нашем острове, где база.

Осиерская база ФРИК, законсервированная на половину столетия, тоже располагалась на острове, но в Восточном океане, в тысячах километров от обители Аххи-Сека.

Призрачный Советник, чей имплант сидел у Ивара в виске, недоверчиво забормотал:

«Может, тут все закопано в землю, парень. Может, сверху благодать, а снизу – плазменные батареи, бомбы и дивизия боевых роботов. Чужаки есть чужаки… Так что ты не расслабляйся и про дроми не забывай! Про хапторов и кни’лина тоже!»

«Не думаю, что они здесь побывали, дед. Не их почерк».

Тревельян пересек полоску пляжа и, оглядевшись, зашагал по тропинке, проложенной сквозь пальмовую рощицу. Под ногами была влажная почва, но не утоптанная, а довольно рыхлая, будто ходил здесь один человек и не слишком часто. Земля даже сохранила его следы – правда, неясные, так что понять можно было одно: ходили тут босиком, и пятка у ходившего была круглая, а пальцы на ногах – довольно длинными. Может, и не пальцы вовсе, а щупальца, и в этом случае пришелец, выдававший себя за Аххи-Сека, не был гуманоидом.

Чтобы успокоиться, Ивар считал шаги. Их оказалось семьдесят шесть, а семьдесят седьмой уже пришелся на поляну, в дальнем конце которой, под деревьями виднелась хижина не хижина, бунгало не бунгало, а некая постройка с решетчатыми стенами, заплетенными густой цветущей лозой, крытая сверху пальмовым листом. Стены ее казались вроде бы пластиковыми и стояли не прямо, а с наклоном внутрь; ни двери, ни окон не было, а вместо них зиял в передней стене широкий проем, занавешенный циновкой. Кровля выдавалась далеко за периметр домика, образуя навес, поддерживаемый то ли столбиками, то ли тонкими деревцами с гладкой коричневой корой.