Михаил Ахманов - Недостающее звено

Сам он устроился поудобнее в этой пустотелой решетчатой корзине, опустившись на платформу трафора, который цеплялся щупальцами за стержни каркаса. Контактер стоял рядом; большие ступни упирались в подножку, корпус охватывала широкая лента, прижимавшая его к поперечному кольцу. Движение, каким бы стремительным ни был полет, не ощущалось – видимо, силовой экран предохранял от встречного воздушного потока. Казалось, что они висят в черной пустоте, где единственными маяками были мерцавшие на краю Провала звезды.

С земли аппарат поднялся плавно, никакого гула двигателей Ивар не слышал и потому заключил, что у машины действительно гравитационный привод. Это вселяло надежду; вероятно, местные обитатели, кем бы они ни являлись, могли помочь в ремонте квадроплана. Их летательный аппарат, несмотря на простоту, был изделием высокой технологии, а значит, у них имелось необходимое производство. И там они собирали не только роботов и транспортные суда, но кое-что еще: на двух поперечных кольцах, более массивных, чем остальные, были закреплены стволы излучателей. Хтон, мертвый мир с точки зрения живого существа, знал войну, и это тревожило Ивара. Война, как его учили, являлась борьбой за некие преимущества, определяемой жадностью, честолюбием, стремлением к власти и славе – в общем, была прерогативой разумных тварей. Если в битвах сражались роботы, автоматические боевые корабли и другие механизмы, за ними всегда стоял разум живых созданий и негативные чувства, ненависть, страх, эгоцентризм, властолюбие. Теоретически можно было представить цивилизацию мыслящих машин, даже вообразить движение их некросферы к прогрессу, но таких прецедентов, как войны, инициированные роботами и только роботами, Галактика не знала. В подобных делах Тревельян, как и другие сотрудники ФРИК, опыта не имел.

Но эти местные владыки, интеллекты с массой вспомогательных устройств, которых они называли отпрысками, – являлись ли они в полном смысле некросферой? Контактер упомянул, что исходное ядро Фарданта состоит из нейронных тканей некогда живых существ – значит, его сотворили как симбиоз живого и неживого, как композитную личность. Как киборга? Да, в каком-то смысле, но способного к развитию, не сожалеющего о потере прежних сущностей и тел и, вероятно, стремящегося к некой цели. Какой? И сколько таких владык на Хтоне? Как минимум, два; один оказался врагом, другой предлагает пищу, воду и почет – словом, искреннюю дружбу.

«Это твои фантазии, – заметил командор, подслушавший мысли Тревельяна. – Не своди все к черно-белой ситуации враг-друг. Реальность сложнее бинарной логики».

«Конечно, – согласился Ивар. – Я лишь пытаюсь выстроить первую модель, самую простую».

«Простые модели обманчивы, парень. У нас мало данных, а потому попробуй выяснить что-то еще. Например, о других владыках. Источник информации – перед тобой».

«Кажется, он не расположен говорить на эту тему».

«Не расположен, ха! Клянусь Великой Пустотой, по временам твоя наивность изумляет! Ты человек, а это значит, что хитрости в тебе побольше, чем у робота. Больше, чем у этого полуавтономного чемодана! Разговори его!»

– Гмм… – произнес Тревельян. Потом добавил: – Хрмм! – и перешел на альфа-хаптор: – На юго-востоке я наблюдал зону, покрытую растительностью, и многочисленные полости в земле. Их обнаружили анализаторы моего корабля. Мы летим в этот район планеты?

Молчание.

– Там находится твой владыка Фардант Седьмой?

Опять ни слова.

– Это постоянное место его пребывания?

Мертвая тишина.

– Послушай, – сказал Ивар, – ты утверждаешь, что создан для контакта. Контакт означает общение, то есть двухстороннюю передачу информации. Я сделал немало – научил тебя своему языку, передав массив как минимум в сто тысяч символов, не считая разъяснений. Информация, полученная от тебя, на два порядка меньше. Ты, Контактер, считаешь это нормальным?

– Данное устройство действует в рамках полученных инструкций, – прошелестел робот-чемодан.

Уровень его псевдопсихики – так кибернетики обозначали «душу» мыслящих устройств – был, очевидно, таким же, как у земных компьютеров среднего класса, и лежал чуть выше порога Тьюринга. Если в подобный агрегат заложить программу персонификации, он будет упоминать о себе в первом лице, использовать местоимение «я» и при аудиоконтактах его не отличишь от человека. Это, тем не менее, не означало, что устройство обладает самосознанием; его «я», «мне», «мое», «меня» генерировалось чисто программным путем. Без надлежащей программы такие искусственные разумы описывали самих себя без помощи личных местоимений, употребляя слова «это устройство», «этот агрегат» и тому подобное. Такая терминология служила знаком ограниченных мыслительных способностей, тогда как более высокий искусственный интеллект мог обрести индивидуальность и осознать себя в полной мере. Но это достигалось не путем внешнего программирования, а в процессе внутреннего развития, в контакте с людьми, в результате долгого воспитания или резких эмоциональных нагрузок. Мозг, увезенный Тревельяном с Сайкатской станции, получил самосознание именно таким путем, став полноценной личностью. Контактер, похоже, был к этому не способен.