Алексей Бессонов - Ледяной бастион

– Ты задумался, – утвердительно произнесла Коринна.

Ариф ответил ей мягкой усмешкой. Способность к лаконичным и удивительно точным формулировкам, вдруг проявившаяся у нее в последние дни, усилила симпатию Арифа: иногда он искренне наслаждался беседой со своей пленницей, открывая в ней все новые, неожиданные для него черты.

– Ты полетишь сегодня, – сказал он. – Документы уроженки одного из окраинных миров уже готовы. Вчера вечером я подготовил самый надежный маршрут: ты полетишь через Фарнзуорт на Аврору, а оттуда пангейский карго, принадлежащий мне через подставных лиц, перебросит тебя на Октавию, где ты немедленно обратишься к властям. На Авроре ты сдашь свои документы командиру корабля: тот подтвердит, что он подобрал тебя прямо в порту, раненую и ободранную после побега. Легенду ты получишь на Авроре. Сразу же после того, как нужные мне люди сдохнут на кольях, ты вылетишь на Пангею: там тебя будет ждать все тот же карго, он доставит тебя либо на Фарнзуорт, либо на Грэхем. Дальше – бифортский паспорт и обеспеченная старость. На тот случай, если у тебя возникнут какие-либо проблемы у себя дома, я дам тебе координаты одного надежного орегонца, которого никто не посмеет тронуть даже на Брэдхэме. Этот человек сможет тебя эвакуировать при любом раскладе обстоятельств.

Коринна медленно опустила голову. Ее длинные пальцы рисовали на белой столешнице какие-то фигуры. Ариф смотрел на опавшие плечи сидевшей перед ним женщины и мучительно искал слова, которые следовало произнести: он чувствовал, что если он не скажет их сейчас, то они так и останутся в его душе холодной, невыговоренной тоской.

– Кори, – тихо позвал он.

Она подняла на него глаза. Влага, на секунду сверкнувшая в их зеленой глубине, придала ему смелости, и Ариф взял ее ладонь, стиснул ее своими пальцами – она глубоко вздохнула и робко, нерешительно улыбнулась.

– Я буду ждать тебя. У тебя все должно пройти нормально… ну, что ты опустила уши? Ты же профессионал, ты знаешь, с кем и как вести дела… ты сделаешь все как надо и быстро вернешься сюда: я не допущу, чтобы у тебя случились какие-то неприятности. Ты веришь мне?

– Если бы я тебе не верила, разве я согласилась бы на все то, что ты мне предложил?

Повинуясь неодолимому, рвущему его в небо порыву, он выдернул ее из кресла, схватил на руки, быстрым профессиональным движением перебросил, как куль, через плечо и сбежал по узкой внешней лесенке на пляж.

Почти бросив ее на раскаленный утренним солнцем песок, Ариф нетепеливо, обрывая застежки, распахнул на ней платье, одним рывком сбросил с себя легкие белые брюки и упал на ее радостно-жаркое тело. Он ворвался в нее с какой-то неистовой, обреченной яростью – так словно шел в атаку, из которой не возвращаются. Коринна всхлипнула, прижала к себе его плечи и отвернулась, дыша тяжело и порывисто, как после долгого изматывающего бега. Ариф двигался как молот, скрипя зубами, задыхаясь в горьковатом аромате ее волос – потом, когда ее тело выгнулось под ним дугой, а красивый рот разорвался в длинном протяжном крике, он тяжело выдохнул и упал на нее, весь во власти мелкой, неодолимой дрожи. За плотно стиснутыми веками кружилась бездна.

– Ты… должна… вернуться, – услышал он свой голос. Слова толчками выплескивались из подсознания, и он говорил, не задумываясь над их смыслом.

Руки Коринны, ставшие вдруг удивительно мягкими и осторожными, перевернули его на бок, расстегнули на груди рубашку, обняли его взлохмаченную голову. Он утонул в запахе ее тела, горьком и сладком одновременно, и навеки проклял все те нити, на которых висела его судьба: долг, честь, гордое имя. Ему захотелось зарычать, но он смог только всхлипнуть и сильнее прижаться щекой к бархату ее груди. Солнце лениво перевалило через зенит.

…Стоя перед стеклянной стеной, за которой испуганно неслись к земле последние капли короткого тропического дождя, он не отрываясь глядел на небольшой серебристый лайнер, медленно уползающий в косую нору стартовой аппарели. Несколько прозрачных сегментов стены были сдвинуты, и теплый влажный ветерок, несущий в себе сложную смесь ароматов синтетики и оживленной ливнем саванны, нерешительно заглядывал вглубь помещения. Возникший, словно из воздуха служащий, озабоченно косясь на его легкий белый камзол, поспешил было к пульту, чтобы закупорить помещение наглухо, но негромкий голос Арифа остановил его:

– Оставьте.

– Что, милорд?

– Я сказал, оставьте все как есть…