Кир Булычев - На полпути с обрыва

– Еще чего не хватало! – вдруг возмутился молодой человек со шрамом. – У нас здесь не выборы гласных, а вы не полицмейстер.

– Нужен порядок, – буркнул чиновник, но настаивать на более подробном отчете не стал.

– Я студентка, – продолжала Кора, – учусь в Суриковском институте.

– Это еще что такое? – спросил человек со шрамом.

– Художественный институт, – пояснил инженер Той.

– Как сюда попала? – спросил чиновник.

– Я здесь на каникулах. Отдыхаю со своей подругой. В Симеизе. И вот нечаянно упала из Птичьей крепости.

– Нечаянно?

– Я могу подтвердить, – сказал Миша Гофман. – Я присутствовал.

– Значит, как и все, – заметил молодой человек со шрамом.

– Я записываю? – спросила помощница Коры.

– Погодите, – вмешался в разговор пожилой человек в толстых очках, отчего его зрачки казались громадными. – Вы не могли бы сообщить нам, Кора, когда этот… инцидент произошел с вами?

– Вчера, – ответила та. – Вчера, 27 июля 2094 года.

– Спасибо, – ответил человек в очках. Кора снова отметила для себя, как красиво и четко у него очерчены губы.

– Чепуха, – сказал чиновник. – Получается, что мы сюда попали в одно и то же время, а вот у себя живем – в разное время. Это для меня загадка, неразрешимая загадка.

– Ну что, мы переходим к опросу? – спросила помощница Нинеля.

– Не-е-е-ет! – пропел чиновник. – Так не пойдет. Мне желательно о тебе знать. Туманная ты личность. И сейчас спешишь на меня разговор перевести, чтобы тебя забыли.

Все стали разглядывать помощницу Коры, будто увидели впервые. Та совсем не была смущена общим вниманием. Даже выпрямилась, чтобы и без того пышная упругая грудь туже натянула ткань халата.

– Я сюда попала из далеких военных времен, – сообщила помощница. – По паспорту я Нинель Иосифовна Костяникина. Друзья зовут Нинеля. Русская, член партии с 1939 года.

– Какой такой партии? – спросил чиновник. – Партий у нас много, одна другой хуже.

– Браво! – воскликнул человек со шрамом. – Очень точное наблюдение.

– Партия у нас одна! – вдруг рассердилась Нинеля. – Так было, и так будет всегда. С другими мы, слава богу, разделались.

– Вот они говорят, – пожаловался чиновник Коре, – даже объясняют, а для меня все это – невозможное крушение основ.

– Прошли твои времена, управа, – огрызнулась Нинеля.

– Простите, – снова заговорил мужчина в очках. – В каком году вы перешли с Земли в этот мир?

Почему-то этот простой вопрос Нинелю возмутил. Она даже топнула толстой крепкой икрястой ногой и сжала руку в кулак.

– Как так перешла? – спросила она. – Что вы подразумевали, а?

– Ничего. Кроме календарной даты.

– А вот этого я тебе не скажу! Я своему долгу не изменяла. Если бы не обстоятельства, я бы с такими, как вы, иначе разговаривала.

– Скажи, скажи, – вдруг вмешался в беседу чиновник. – Твой долг оставь при себе. Я понимаю, что Эдуард Оскарович хочет точно разобраться, ты ему не мешай.

– Ну ладно, ладно, – вперив в пространство желтые пуговицы глаз, буркнула Нинеля. Почему-то она не хотела признаваться, когда и при каких обстоятельствах покинула Землю. – Меня сбросили на парашюте в помощь партизанам. Но меня выдали. Немцы скинули меня с обрыва. Летом сорок третьего года. Вот я и здесь.

– Какие такие немцы? – спросил чиновник.

– Надо историю учить!

– Как же он будет учить, – сказала Кора, – если он, может быть, жил раньше.

– Они меня пытали, – сказала Нинеля, – но числа я не помню.

– Мне большего не нужно, – сказал Эдуард Оскарович. – Тысяча девятьсот сорок третий год. Разброс значительный.

– Все? – спросила строго Нинеля. Коре казалось, что она видела ее прическу и тонко нарисованные дугами брови в каком-то историческом фильме.

– Все, – согласился чиновник. – Все ведет к умопомешательству. Неужели России это суждено?

– Ваша очередь, – сказала Нинеля, – давайте поговорим про вас, гражданин Журба.

– Это слово мне, Нинеля, не нравится. Так вам и скажу.

– А какое же нравится? – спросила Нинеля.

– Можно – ваше превосходительство, ибо имею чин статского советника.

– Мамонт! – сказала Нинеля, обращаясь к Коре за поддержкой. – Он до революции жил.

– А разве вы об этом раньше не разговаривали? – удивилась Кора. – Вы же вместе живете здесь две недели.

Вместо Нинели, которая затруднилась с ответом, заговорил мужчина в толстых очках:

– Во-первых, мы сюда прибыли в разное время, в различных обстоятельствах. Я должен сказать, что некоторые находились в ненормальном состоянии – слишком сильной оказалась травма.