Кир Булычев - Одна ночь

– Это лишнее, – сказал я. – Дворец – жилище короля.

– Лишнего не бывает. Когда речь идет о встрече такого человека.

Господин был доволен моей реакцией. Ему удалось меня удивить.

– Вы хотите посмотреть на чертежи? – спросил он. – Они уже готовы. Разумеется, не окончательные, но настоящие чертежи.

Я не успел ничего ответить, как Господин направился к выходу. От двери он обернулся и заявил:

– Через час вас ждут в моем рабочем кабинете. Там мы все увидим и все обсудим.

К счастью, вода в ванной – чане, в котором я смог поместиться, присев на корточки, – еще не остыла. К сожалению, они еще не изобрели мыла, а я не догадался взять его с собой. Вместо мыла они употребляли желтую скользкую глину. Глина пахла глухим подземельем. И трудно смывалась.

Через два часа меня ввели в кабинет Господина.

Кабинет был чуть больше моей опочивальни, так же устлан коврами, но обжит, завален рулонами бумаги, книгами, а также разного рода холодным оружием зловещего изысканного вида.

За низким письменным столом возвышался трон с резной спинкой. На нем восседал Господин Тумана, уперев взгляд в сидевших напротив него в ряд у стены старцев, облаченных в черные и синие тоги, расшитые геометрическими знаками и буквами.

Коротким выразительным жестом Господин Тумана указал мне место у стола на круглом табурете, и я подчинился. Тут же вошла знакомая мне дама Лиина в сопровождении двух молодых людей с длинными волосами, схваченными золотыми тесемками. Я только тогда подумал, что женские и мужские одежды у них не различаются – те же широкие, до пола тоги, скрывающие фигуру и развевающиеся при ходьбе.

Лиина сказала:

– Ты меня ждал, Господин?

– Мы ждали тебя, – согласился тот.

Лиина и молодые люди коротко поклонились старцам у стены. Старцы игнорировали приветствие.

Лиина развернула рулон, и молодые люди придавили его углы взятыми со стола кинжалами. На метровом квадрате бумаги был изображен сказочный замок – творение гения Перро или скорее даже Гауфа – в нем сочетались элементы готики и восточной архитектуры в понимании ископаемого европейского эстета.

Высокие башни с коническими, чуть выгнутыми крышами поднимались над стенами, усеянными бойницами и узкими стрельчатыми окнами, – неясно, зачем нужны стены, если ты тут же пронзаешь их отверстиями. Ворота, арки и калитки у подножия стен и башен также были изысканны и капризны.

Скорее это было не архитектурное, а кондитерское произведение – гениальная фантазия сумасшедшего кондитера.

Господин Тумана склонил голову, снисходительно разглядывая картину, потом перевел взгляд на меня. Я понял, что он уже знаком с проектом.

Старцы в колпаках вытянули черепашьи шеи, разглядывая картину.

В зале было тихо.

– Подойдет? – спросил меня Господин Тумана.

Я собирался пошутить, сказать что-то о кондитерском деле… и тут увидел, что у стены замка нарисованы путники, люди, – и тогда осознал размеры этого чудища. Не надо было прибегать к линейке, чтобы понять – башни замка достигнут в высоту ста метров.

– Это… существует? – спросил я.

Лиина смотрела на меня близорукими глазами – впрочем, что я знаю о близорукости в этих краях?

– Это будет возведено к приезду сюда уважаемого комиссара Галактического центра, – медленно произнес Господин Тумана. Каждое слово падало, как слон об асфальт с десятого этажа.

– Да, конечно, – согласился я, как соглашаются с балованным ребенком.

Вдруг заговорила Лиина. Заговорила уверенно, как хозяйка дома.

– Дело не в том, может это быть построено или нет, – произнесла она. – Дело в том, произведет ли это нужное впечатление на господина комиссара?

– Безусловно, – поспешил я с ответом. – Ничего подобного ему еще не приходилось видеть.

– Он испытывает уважение к нашему народу? – спросил Господин.

Они не шутили. Они попросту сошли с ума и пытались затянуть меня в это помешательство.

– Он испытывает уважение, – тупо повторил я.

Старцы покачивали бородами.

– Тогда мы приступаем к строительству, – сказал Господин. – Хоть нам нелегко будет построить этот дворец за одну ночь.

– За одну ночь?

– Комиссар прибывает завтра днем, – сообщил мне Господин Тумана. Видно, он решил, что я тоже сошел с ума.

Я промолчал. Потому что пришел к странному, но единственно возможному объяснению: строительство замка не является актом реальности, это некое ритуальное действие, подобно детской игре, по окончании которой будет вылеплена модель замка из песка и все начнут хлопать в ладоши, убежденные в том, что замок уже существует.