Кир Булычев - Покушение на Тесея

Тот остановился, подчиняясь тону и властности окрика.

– А ты, госпожа Кора, говори. И я советую тебе сказать что-то новое. Иначе я накажу тебя, клянусь Зевсом.

– Ты знаешь, кого ты намерен украсть в Спарте?

– Да, Прекрасную Елену.

– Ты ее видел когда-либо?

– Я ее не видел, но слухи о ее красоте распространились по всей Элладе.

– И кто тебе сказал об этом?

– Неважно, кто сказал!

– Я сказал! – крикнул, потеряв всяческое терпение, Пирифой. – Я сказал. И если ты не выгонишь эту девку, клянусь, я убью ее, но тебе я больше не друг.

– Вот видишь, – сказала Кора. – Может, ты помнишь старую поговорку «Зевс, ты сердишься, значит, ты не прав»?

– Говори, Кора.

– Видел ли ты портрет Елены? Видел ли ты ее изображение, как это делается при сватовстве, если ты не можешь приехать на свидание с невестой?

– Зачем это мне?

– Тогда позволишь ли ты мне показать тебе изображение твоей невесты?

– У тебя оно есть? – Тесей был заинтересован. – Ну и хитра ты, Кора!

Кора обернулась. Кентавр Фол заржал, и голос его пронесся в утреннем воздухе до самого моря.

Одна из крытых повозок, запряженная четверкой славных коней, по сторонам которой ехали, появившись сзади и незаметные раньше два вооруженных и закованных в панцири кентавра, в одном из них Кора узнала своего старого друга Хирона, двинулась с места и подкатила ближе.

Хирон наклонился и раскрыл полог. Он помог слезть с повозки полногрудой молодой женщине в длинном сером хитоне и черной хламиде. Тем временем второй кентавр вытащил из повозки нечто длинное, завернутое в холстину.

Все замерли, как в ожидании фокуса. Пирифой, который, видно, не отличался тонким умом, тоже стоял проглотив язык.

– Здравствуй, царь Тесей, – сказал Хирон.

– Доброе утро, мудрый Хирон, – ответил Тесей. – И ты тоже участвуешь в этом заговоре?

– Ради спасения тебя от обмана, царь, я готов подняться с постели раньше, чем обычно… Эта женщина, стоящая перед тобой, кормилица царевны Елены Прекрасной.

– Что? Повтори?

– Да, господин Тесей, – сказала молодая женщина. – Я кормилица и нянька царевны Елены. Мне выпала большая честь – высиживать яйцо, из которого она вывелась, а затем выкармливать девочку грудью. Эти добрые господа сказали мне, что тебя подговорили украсть нашу девочку и начать войну между Спартой и Афинами. Я не могу этого позволить! У меня сестра и племянницы живут в Афинах. У меня половина семьи тут!

– Так что ты хочешь мне сказать? Говори! – Тесей был раздражен, как раздражается мальчик, у которого сорвалась лыжная прогулка.

– Разверните! – приказала кормилица кентавру.

Тот стал разматывать холст.

– Великий скульптор Фидий-старший изваял мою милую любимицу месяц назад. И это точное изображение ее я привезла с помощью добрых кентавров, чтобы ты мог посмотреть собственными глазами на нашу Прекрасную Елену.

Холстина упала на припорошенную снегом землю. Перед ними стояла изваянная в рост и оттого казавшаяся несколько меньше, чем в действительности, девочка лет десяти. Розовый мрамор передавал детскую беззащитную нежность ее тела. Глаза Елены голубели на открытом и доверчивом лице, а темно-рыжие, вырезанные из янтаря волосы были забраны в две косички.

Пауза тянулась бесконечно. Молчали все. Лишь переступали и порой коротко ржали кони.

– Это и есть Прекрасная Елена? – спросил наконец Тесей, обведя взором окружающих и остановив его на Хироне.

– Я видел эту девочку три дня назад, – сказал кентавр. – Ее брат Кастор разрешил мне покатать ее по двору. Она будет очень красивой девушкой. Лет через десять. И завидной невестой…

– Это клевета! – Пирифой наконец-то собрался с силами. – Врут они! Она и ее братья – близнецы.

– Она родилась с ними, но они родились десятилетними, а она – обычным младенцем, – пояснила кормилица, – об этом все знают.

– И ты хотел, чтобы я женился на маленьком ребенке? – спросил Тесей. – Или ты рассчитывал, что я позволю тебе сделать это?

– Откуда я знал?! – закричал Пирифой. – Откуда мне знать?! Мне сказали, что она прекрасная, и я тебя позвал. Чтобы сделать лучше! Я же твой друг!

– Этот господин, – кормилица показала на Пирифоя, – прошлой осенью был у нас. Его принимали Диоскуры. Он представился братьям-государям как царь острова Наксос.

Конечно же, подумала Кора, внутренне улыбаясь и наконец-то переведя дух, Ариадна подсказала ему название острова. А может быть, они там с ней встречались?

– Молчи, старая ведьма! – закричал Пирифой и поднял копье, намереваясь пронзить кормилицу. Та завизжала. Тяжеловооруженный кентавр вышиб мечом копье из рук Пирифоя. И схватил его за руку.